JК
Нарисованная смерть (Глаза не лгут никогда) :: Фалетти Джорджо
Страница: 18 из 443[1]
Не озаботясь прикрыть наготу и хаоссвоего аттика, Джерри пошел открывать. Заметив, что одна створка приоткрыта, он застыл на месте.
Эта бестолочь Меридит не закрыла за собой дверь. Если бы перед дверью был Лафайет, он вошел бы без звонка.
Джерри растворил дверь пошире и увидел на темной площадке мужскую тень. Как видно, лампочка перегорела, и он не смог толком разглядеть, кто это. Но явно не Лафайет: сумрачный гость на порядок выше владельца галереи.
Последовала секундная пауза – сродни краткой остановке времени и ветра перед первыми каплями летнего ливня.
– Здравствуй, Линус. Не признал старого друга?
В голосе, донесшемся из полутьмы, клубился тысячелетний туман. Он очень давно его не слышал, но узнал мгновенно. Как и все, Джерри Хо в наркотическом дурмане часто представлял собственную смерть – единственную реальность в жизни человека. И при этом испытывал желание, присущее каждому художнику: иметь возможность самолично задать формат полотна и цвет своего савана.
Когда человек с лестничной площадки вступил в круг света, Джерри удостоверился в том, что реальность превзошла его самые смелые фантазии. Художник смотрел ему прямо в глаза, не обращая внимания на пистолет, зажатый в руке гостя. И лишь одно удалось ему разглядеть четко: незнакомую руку, вылившую ведерко черной краски на то крайне сомнительное полотно, каким было его существование до этой минуты.
Не озаботясь прикрыть наготу и хаоссвоего аттика, Джерри пошел открывать. Заметив, что одна створка приоткрыта, он застыл на месте.
Эта бестолочь Меридит не закрыла за собой дверь. Если бы перед дверью был Лафайет, он вошел бы без звонка.
Джерри растворил дверь пошире и увидел на темной площадке мужскую тень. Как видно, лампочка перегорела, и он не смог толком разглядеть, кто это. Но явно не Лафайет: сумрачный гость на порядок выше владельца галереи.
Последовала секундная пауза – сродни краткой остановке времени и ветра перед первыми каплями летнего ливня.
– Здравствуй, Линус. Не признал старого друга?
В голосе, донесшемся из полутьмы, клубился тысячелетний туман. Он очень давно его не слышал, но узнал мгновенно. Как и все, Джерри Хо в наркотическом дурмане часто представлял собственную смерть – единственную реальность в жизни человека. И при этом испытывал желание, присущее каждому художнику: иметь возможность самолично задать формат полотна и цвет своего савана.
Когда человек с лестничной площадки вступил в круг света, Джерри удостоверился в том, что реальность превзошла его самые смелые фантазии. Художник смотрел ему прямо в глаза, не обращая внимания на пистолет, зажатый в руке гостя. И лишь одно удалось ему разглядеть четко: незнакомую руку, вылившую ведерко черной краски на то крайне сомнительное полотно, каким было его существование до этой минуты.