Судьба попугая   ::   Курков Андрей

— Убежать надо, — ответил Ваплахов.

— А куда? — спросил народный контролер. На этот вопрос урку-емец ответить не успел. Снова возник рядом луч фонарика, осветил лицо Добрынина и тут же перепрыгнул на лицо урку-емца. Подошли трое: человек с фонариком, «Петров» и узкоглазая девушка.

Добрынину захотелось сказать что-то гневное, чтобы показать им свое отношение, но на ум ничего не приходило, кроме простых ругательств.

— Товарищ Добрынин, нехорошо получилось! — оправдывающимся тоном произнес вдруг радист «Петров». — Я думал, что вы спали…

Зло взяло народного контролера.

— Сука! — рявкнул он в глаза радисту. — Родину продал!

Радист помрачнел.

— Моя родина — Япония, — сказал он. — И я ее так же люблю, как вы — Советский Союз… Мы не враги. Мы — японские революционеры.

— Революционеры шкурки не воруют! — глядя прямо в глаза радисту, заявил Добрынин.

«Петров» тяжело вздохнул.

— Вам просто ничего не говорили… В Кремле об этом знают… — сбивчиво пытался говорить он. — У нас договор такой с Кремлем: мы берем пушнину в Японию, продаем, а на деньги покупаем оружие для будущей революции… Вот товарищ Такаэ — у нас старший, и он будет руководить восстанием. — «Петров» указал жестом на человека с фонариком.

Такаэ поклонился.

Почувствовав, что опасность миновала, Добрынин немного расслабился.

— А товарищ Тверин знает об этом? — спросил он, все еще сомневаясь в правдивости слов «Петрова».