Байки с Лубянки   ::   Михайлов Александр

Сначала замер, потом задрожал, потом взорвался гомерическим хохотом, чередуемым в наиболее патетических местах громовыми аплодисментами. Кто-то кричал:

— Браво! Бис, бис! Еще, еще расскажите!

Когда на высокой ноте мой чекист закончил речь, раскланялся, вдруг встала плачущая от смеха женщина. Стараясь говорить как можно мягче, обратилась к шефу:

— Дорогой товарищ генерал! Я — доктор биологических наук. Специалист по птицеводству. А вы (она назвала имя и отчество шефа) невероятно обаятельный человек и, судя по всему, честный и открытый. Я, безусловно, буду голосовать за вас. Про вражеские радиоголоса у вас отлично получается! Но о сальмонеллезе — я умоляю! — никому больше не рассказывайте. Вы, как бы это деликатней сказать, не очень сильны…

— Да? — искренне удивился шеф. — Придется подналечь на биологию, а пока что обещаю молчать, про куриную болезнь — ни гугу!

От аплодисментов задрожали стекла.

* * *



Как оказалось, на этом избирательном участке у шефа были самые лучшие результаты, которые помогли ему стать депутатом Верховного Совета.



Женское коварство

Каждый, кто служил в КГБ, прекрасно помнит, какие высокие требования стояли перед оперативными работниками, если решался вопрос о возбуждении уголовного дела. Все факты должны были быть проверены и перепроверены, и даже двоякое толкование какой-либо фразы должно было быть исключено. Спрашивали с нас, что называется, по полной программе.