Наше дело - табак   ::   Рясной Илья

- Был бы человек, давно бы нашли. - Гринев вытер пот - в кабинете было душно и жарко, как и на улице, вентилятор гонял воздух, но не слишком помогал.

- Что? - спросил Ушаков.

- Он не человек, а волчара.

- Он бешеный пес, сорвавшийся с цепи, - сказал Ушаков, который немало видел таких сорвавшихся с цепи, которым любое море по колено.

- У него выбило предохранители, - произнес Гринев. - Результат налицо еще один труп и два раненых. Даже приятеля своего не пожалел.

- Выбило. - На миг у Ушакова резко заломило виски, и он стиснул их кончиками пальцев. Он понимал, что теперь Пробитый не остановится ни перед чем. Убийца почувствовал в себе радость избавления от всего человеческого. Зэки, которые убивали Ушакова в той заснеженной колонии-поселении в Олянино, тоже были такими. Им нравилось идти и сеять погибель.

- И чутье у Пробитого, как у волка, - сказал Гринев. - Получаем информацию, что он к своей девке вчера должен был заглянуть. Выставляемся у дома. И где он?

- Вот что. Каждый опер в области, каждый постовой должен знать физиономию Пробитого лучше, чем свою собственную, - сказал Ушаков. - И каждый опер, проснувшись утром, перво-наперво должен задаваться вопросом: где Пробитый и как его искать?

- Может, он вообще уже в Германии, - предположил начальник отделения по розыску скрывшихся преступников.

- Да здесь он, - отмахнулся Гринев. - Как-то корешам обмолвился, что еще мало денег нагреб, чтобы за бугор линять.