Наше дело - табак   ::   Рясной Илья

Тогда ворюги сподобились загнать литовцам алюминиевые провода, а восстановить их никто не удосужился, так как деревня практически умерла - жили теперь тут три полуглухие одичавшие бабки и чудом оставшийся в живых и не убитый самогоном, как все его сверстники, старик.

- Сейчас. - Ломоносов включил электрический фонарик, подошел к полке, на которой стояла керосиновая лампа, встряхнул ее. - Блин, керосина нет... Как черти - в темноте прячемся.

Он поставил фонарь на стол, кружок уперся в потолок, штукатурка на котором пока не осыпалась, но была вся во влажных разводах.

- Лучше свечку. - Кореец вытащил из кармана свечу, зажег ее. Фонарь погасил и отставил в сторону.

При неверном мягком свете свечи предметы становятся загадочными и приобретают совершенно иной смысл. Дневной свет высвечивает их несовершенства кривую поверхность, шероховатости, царапины. Свеча будто извлекает из предметов их мистическую суть. Корейцу всегда нравился свет свечи.

- Ну что, побазарим о делах наших скорбных, - предложил он.

- Насколько я понял, у тебя война, - отметил Пробитый.

- Ты верно понял.

- И ты хочешь смотреть по телевизору похороны Шамиля, - утвердительно произнес Пробитый.

- Именно. И обеспечишь тело для похорон ты.

- Я уже это понял... Вопрос в цене. Кореец.

- Сколько?

-Семьдесят,-бросил небрежно Пробитый.

- Семьдесят чего? - спросил Кореец.

- Семьдесят тысяч долларов США.