Наследники Альберты   ::   Ланг Мария

Главным ее украшением были глаза - то серые, то серо-голубые, то просто синие, в зависимости от ее настроения. Прямые брови были темнее русых, коротко подстриженных волос.

Еспер всегда относился к ней по-родственному, как к младшей сестре, хотя родственниками они, в сущности, не были. Вот и сейчас он сказал ей по-братски бесцеремонно:

- Додумалась тоже надеть песочную юбку и кофту. Вот и кажешься от этого желтой и скучной. Подрумянься, подведи глаза и купи себе шарф или косынку какого-нибудь этакого цвета.

- Вроде твоего халата?

- А почему бы и нет?.. Спасибо, налей покрепче и три куска сахару. Ну как, Полли, прижилась наконец в городе?

Отвечать ей не пришлось, потому что он, развернув «Дагенс нюхетер», с головой ушел в какой-то репортаж, который занимал его больше, чем Полли. Они молча пили чай с поджаренным хлебом, и на кухне царил мир, пока его не нарушила Мирьям.

- Чай остался? Полли, поджарь мне тоже кусочек хлеба. Признавайтесь, кто выпил весь лимонный сок? - зачастила она.

И когда только она успела придать своим белокурым волосам эту нарочитую небрежность, лицу - свежесть, голосу - деловой тон? Одета она была изысканно и в то же время строго: белая английская блузка, красная расклешенная юбка, свободная кофта в красную полоску, даже ногти на руке, протянувшейся за газетой, были того же красного оттенка.

Еспер сложил «Дагенс нюхетер».

- Возле ванной ты вела себя по-свински,- невозмутимо сказал он.