JК
Свобода уйти, свобода остаться :: Иванова Вероника Евгеньевна
Страница: 97 из 97Правда, этого слишком мало для проникновения в суть вещей, но я не стремлюсь заткнуть за пояс философов, плетущих изящные кружева теорий. Я просто смотрю. Праздное созерцание повторяющихся действий позволяет успокоиться и найти выход из тупика жизни. Так говорят. Но мне выход все еще не виден. Наверное, даже лениться умею плохо.
– Будешь слишком часто хмуриться, появятся морщины, – замечает отец.
– Ну и пусть. Зато буду выглядеть умнее.
– Вообще-то, лоб в складочку – еще не признак глубокого ума.
Поднимаю взгляд от воды. Нет, не затем, чтобы понять, смеется мой родитель или говорит серьезно: настоящая мудрость всегда улыбчива и смешлива. Просто получаю удовольствие, глядя на него. На гибкую фигуру, на переплетения вен под бледной кожей запястий, на сложенную вдвое и немыслимым узлом завязанную косу (а иначе она стелилась бы по земле), на скупые, точные движения.
– Не переживай, сын. Все наладится.
– Уже не верю.
– А вот это зря, – следует мягкий укор. – Если не будешь верить, потеряется надобность в том, к чему стремишься.
– И что? Станет только легче: зачем гнаться за птицей, не дающейся в руки? Можно ведь и шею свернуть.
– Экий ты у меня мудрый стал, – смеются желто-зеленые, совсем кошачьи глаза в тени соломенной шляпы. – Не по годам мудрость.
– Еще скажи: не по голове шапка, – ворчу, любуясь отцовской улыбкой.
– А вот теперь ты меня пугаешь, – обращенный на меня взгляд становится внимательнее.
– Будешь слишком часто хмуриться, появятся морщины, – замечает отец.
– Ну и пусть. Зато буду выглядеть умнее.
– Вообще-то, лоб в складочку – еще не признак глубокого ума.
Поднимаю взгляд от воды. Нет, не затем, чтобы понять, смеется мой родитель или говорит серьезно: настоящая мудрость всегда улыбчива и смешлива. Просто получаю удовольствие, глядя на него. На гибкую фигуру, на переплетения вен под бледной кожей запястий, на сложенную вдвое и немыслимым узлом завязанную косу (а иначе она стелилась бы по земле), на скупые, точные движения.
– Не переживай, сын. Все наладится.
– Уже не верю.
– А вот это зря, – следует мягкий укор. – Если не будешь верить, потеряется надобность в том, к чему стремишься.
– И что? Станет только легче: зачем гнаться за птицей, не дающейся в руки? Можно ведь и шею свернуть.
– Экий ты у меня мудрый стал, – смеются желто-зеленые, совсем кошачьи глаза в тени соломенной шляпы. – Не по годам мудрость.
– Еще скажи: не по голове шапка, – ворчу, любуясь отцовской улыбкой.
– А вот теперь ты меня пугаешь, – обращенный на меня взгляд становится внимательнее.