JК
Сын дракона, внук дракона :: Больных Александр
Страница: 32 из 238Неслыханно! У подчиненного появились секреты от своего начальника! А еще друг называется…
Короче, я отпустил Ерофея и пригорюнился, впав в совершенное расстройство чувств. Нюх подсказывал мне, что творится неладное, однако голые подозрения к делу не подошьешь. Подшить можно было только парчовый лоскуток, обнаруженный в подземельях, да и то непонятно куда и зачем. Что бы это значило?
От тягостных раздумий меня оторвал вновь засветившийся туман голограммы. Когда над столом повисла голова Главного Маршала, я оторопело уставился на нее, даже рот приоткрыл.
— Ушли? — деловито осведомился маршал, хотя и сам превосходно видел, что в кабинете кроме меня никого не осталось.
— Так точно, — вяло отозвался я, нехотя обозначив вставание.
— Сидите, сидите, — успокоил маршал и надолго умолк.
Нетрудно было заметить, что он тоже изрядно смущен и не знает, с чего начать. Но я не осмеливался что-либо советовать, чтобы не нарушить дерзкими словами ход его мыслей. Наконец маршал взглянул мне прямо в глаза. Я ощутил себя маленьким ребенком перед строгим, но любящим отцом, перед которым у меня нет никаких тайн. Испытующий взгляд проникал в самые потаенные уголки души. После долгой паузы маршал спросил:
— Вы удовлетворены происходящим?
Сказать, что я был ошарашен, значит ничего не сказать.
— Ну… — промямлил я, судорожно собирая обрывки мыслей. — Как бы…
— Нас никто не слышит, — успокоил маршал. — Будьте откровенны, как на исповеди.
Короче, я отпустил Ерофея и пригорюнился, впав в совершенное расстройство чувств. Нюх подсказывал мне, что творится неладное, однако голые подозрения к делу не подошьешь. Подшить можно было только парчовый лоскуток, обнаруженный в подземельях, да и то непонятно куда и зачем. Что бы это значило?
От тягостных раздумий меня оторвал вновь засветившийся туман голограммы. Когда над столом повисла голова Главного Маршала, я оторопело уставился на нее, даже рот приоткрыл.
— Ушли? — деловито осведомился маршал, хотя и сам превосходно видел, что в кабинете кроме меня никого не осталось.
— Так точно, — вяло отозвался я, нехотя обозначив вставание.
— Сидите, сидите, — успокоил маршал и надолго умолк.
Нетрудно было заметить, что он тоже изрядно смущен и не знает, с чего начать. Но я не осмеливался что-либо советовать, чтобы не нарушить дерзкими словами ход его мыслей. Наконец маршал взглянул мне прямо в глаза. Я ощутил себя маленьким ребенком перед строгим, но любящим отцом, перед которым у меня нет никаких тайн. Испытующий взгляд проникал в самые потаенные уголки души. После долгой паузы маршал спросил:
— Вы удовлетворены происходящим?
Сказать, что я был ошарашен, значит ничего не сказать.
— Ну… — промямлил я, судорожно собирая обрывки мыслей. — Как бы…
— Нас никто не слышит, — успокоил маршал. — Будьте откровенны, как на исповеди.