Тьма надвигается   ::   Тертлдав Гарри

Язык захватчиков становился обоюдоострым мечом: с одной стороны, большинство сибиан понимали его, с другой — заговоривший на нем казался не противником оккупантов, а их пособником.

— Благодарю.

Корнелю незаметно пожал плечами. Немногие лагоанцы владели его языком. Большинство полагали, что и альгарвейский сойдет, и до самой войны они были, в общем, правы. Но сейчас всякий, в чьих устах существительные кончались на «-о» вместо «-у», а «р» не булькало в горле, а звонко раскатывалось, демонстрировал этим, что происходит не со злосчастных островов, которыми правил король Буребисту.

Помахав напоследок, лагоанцы поплыли к берегу, толкая перед собой сундучок с неприятностями, и почти сразу же скрылись в тумане. Корнелю едва удержался, чтобы не соскользнуть со спины левиафана и не поплыть за ними. Подойти так близко к Тырговиште и не спуститься на берег — это было жестоко, жестоко. И все же… если он не подчинится приказу и бросит Эфориель, как сможет он нанести удар по захватчикам? Если бы Корнелю хотел всего лишь остаться дома, он мог бы сдаться в плен после того, как солдаты короля Мезенцио захватили Сибиу. Он не сдался тогда. И не опустит руки теперь.

— Костаке… — прошептал он.

Где-то там, в городе Тырговиште, у него был сын — или дочь — ребенок, которого он никогда не видел. Это тоже было тяжело.

Эфориель вопросительно фыркнула. Левиафаны были умней, чем полагалось простому зверю, а с Эфориелью они провели вместе не меньше времени, чем с Костаке. Она понимала, что ее седок в печали, хотя и не знала — отчего.

Вздохнув, Корнелю погладил гладкую, упругую спину.