JК
Таэ эккейр! :: Раткевич Элеонора Генриховна
Страница: 4 из 389Всю свою жизнь, с тех пор, как Лерметт начал осознавать себя, он мечтал увидеть, что там, за перевалом. Глупо как-то получается. Ну почему для осуществления заветной мечты непременно должна случиться какая-нибудь гнусность? Неужели нельзя было съездить просто так?
Лерметт покачивался в седле, задумчиво покусывая сладкую травинку. Отвратительная причина его поездки успела если и не забыться полностью, то уж во всяком случае примолкла до поры в потаенных уголках сознания и напоминать о себе не пробовала. Зато дорога не нуждалась в том, чтобы напоминать о себе – она и так была повсюду. Она стелилась под ноги коню, ложилась росой на плечи, ветром трепала волосы…
Лерметт натянул поводья, и конь послушно остановился.
Все верно, остаток пути принцу предстоит пройти пешком. По левой седловине перевала дорога хоть и конная, а не ближняя. А по правой всего-то день пути – но пешком. Эх, вот если бы Лерметт не по тягостной надобности отправлялся через перевал, а по своей воле, он непременно поехал бы по левой седловине – не потому, что этот путь легче, а потому, что длиннее. Как же было бы прекрасно – продлить немного томление, готовое разрешиться от бремени ожидания… ехать, лишь смутно догадываясь, что откроется его взору за перевалом, мысленно рисуя себе всевозможные чудеса, мечтать и поддразнивать себя собственными мечтами, смеяться и мечтать снова…
Лерметт снял с седла сумку и забросил себе за спину.
– Домой, – велел он, хлопнув жеребца по серому в яблоках крупу.
Лерметт покачивался в седле, задумчиво покусывая сладкую травинку. Отвратительная причина его поездки успела если и не забыться полностью, то уж во всяком случае примолкла до поры в потаенных уголках сознания и напоминать о себе не пробовала. Зато дорога не нуждалась в том, чтобы напоминать о себе – она и так была повсюду. Она стелилась под ноги коню, ложилась росой на плечи, ветром трепала волосы…
Лерметт натянул поводья, и конь послушно остановился.
Все верно, остаток пути принцу предстоит пройти пешком. По левой седловине перевала дорога хоть и конная, а не ближняя. А по правой всего-то день пути – но пешком. Эх, вот если бы Лерметт не по тягостной надобности отправлялся через перевал, а по своей воле, он непременно поехал бы по левой седловине – не потому, что этот путь легче, а потому, что длиннее. Как же было бы прекрасно – продлить немного томление, готовое разрешиться от бремени ожидания… ехать, лишь смутно догадываясь, что откроется его взору за перевалом, мысленно рисуя себе всевозможные чудеса, мечтать и поддразнивать себя собственными мечтами, смеяться и мечтать снова…
Лерметт снял с седла сумку и забросил себе за спину.
– Домой, – велел он, хлопнув жеребца по серому в яблоках крупу.