Таэ эккейр !   ::   Раткевич Элеонора

Уже оттаскивая Эннеари, Лерметт понял, что опоздал, что спасти он эльфу сумеет только жизнь. Такое долгое, бесконечно долгое мгновение... нет, раскроить голову камень уже не поспевает, и сломать хребет - тоже... а вот теперь опаздывает уже Лерметт, опаздывает непоправимо... и только мучительный вскрик Эннеари, когда камень всей тяжестью оседает ему на ноги... вскрик - и хлесткая пощечина темноты.

- Это... это я виноват, - вымолвил Лерметт, когда глаза его вновь обрели способность видеть.

- Глупостей не говори, - простонал эльф. - Никто меня злиться не заставлял.

Он замолк и на мгновение прикрыл глаза. Гневная бледность его лица сменилась болезненной белизной.

Что верно, то верно. Никто не заставлял. Однако гнева такого Эннеари не испытывал за всю свою прежнюю жизнь. Он и глаза-то прикрыл, чтобы не смотреть на лицо Лерметта, с которого всякое выражение словно схлынуло. Что ж, как ему будет благоугодно. Эннеари нет никакого дела до Лерметта и его лица. Есть ведь предел, который никому переступать не дозволено. Даже человеку, который спас тебе жизнь. Возможно, именно ему - в особенности.

Оскорбление было невероятным, чудовищным. И словно Лерметту мало было несправедливого упрека, он даже не удосужился вид сделать, что упрекает не постороннего. Не "Арьен", но - "Эннеари". Лерметт припечатал свое невозможное обвинение именем дальней ветви, холодным, словно презрительный плевок врага, остывающий на щеке умирающего. Да нет, не врага... ненависть - штука жаркая, обжигающе жаркая... и обжигающе желанная.