Таэ эккейр !   ::   Раткевич Элеонора

что же, выходит, не совсем? Ведь если бы эту больей предстояло причинить не Ренгану, а самой себе, она бы не колебалась... или тот, кого любишь - не только часть тебя самой, как и ты часть его? Может, это та часть, которую просто сильнее жалеешь? Себя бы Иннерите щадить не стала - а вот Ренгана, бледного серой мутной белизной мартовского льда, пощадила. И ведь не казалось ей тогда, что она неправа. Просто ей думалось, что роковое "дозволяю" можно отложить на потом.

Иннерите, конечно, не надеялась, что Ренган когда-нибудь отойдет сердцем. Тем более не надеялась она, что он позабудет. Но даже самая лютая и незабвенная скорбь, если только она не убивает сразу, со временем уходит в какой-то потаенный уголок памяти и живет там, словно сказочная принцесса в хрустальном дворце - не переступая его порога. Только так возможно жить и дышать. И лишь когда хрустальные двери затворятся окончательно... лишь тогда дозволение, отменяющее запрет, не пробьет их, выпуская былую боль наружу. До тех же пор не обязательно произносить дозволение - довольно попросту смотреть сквозь пальцы на все попытки нарушения запрета... тем более что они такие несерьезные, такие мальчишеские! Пусть мальчики время от времени отлучаются за перевал. А когда придет пора, Иннерите подтвердит дозволенность этих отлучек Правом Королевы.

Пора эта казалась такой близкой, решение таким верным... оно было ошибочным насквозь. Ведь запрет нарушает не всякий, кому он мнится нелепым - даже если он и в самом деле нелеп.