JК
Тайная война в Лукоморске :: Синякин Сергей
Страница: 133 из 172Зашипела игла, и трактир заполнили звуки рояля. Мелодия была красивой, ее следовало слушать не здесь, ее следовало слушать ночью у моря, под шум набегающих волн, под звездами, возраст которых исчислялся миллионами лет, она поднималась и замирала, она умирала и вновь рождалась из бороздок, выдавленных машиной, мелодия была похожа на полет ночной бабочки, порхающей в черной пустоте.
– Дай-ка я и эту грохну! - шевельнулся Гнатюк. - Чего она одна осталась? Чистое сиротство!
– Тише, мой друг, - негромко сказал Кторов. - Это же «Аппассионата»! Любимая соната нашего Ильича!
Глава пятая
В сумраке грот действительно казался похожим на огромный человеческий череп. Особенно устрашающе выглядели кривые зубы валунов. В проеме, обозначающем отсутствующую переносицу, светились непонятные огоньки.
Второй день Кторова не оставляла мысль, что в своих исканиях он что-то упустил из виду. Казалось, где-то в стороне осталась разгадка важной тайны, но Антон никак не мог сообразить, что его так смущает. Днем, стоя у исполинской фигуры переправленного в подвалы ЧК Голема, он чувствовал это особенно остро. Он разглядывал лоб Голема в поисках начертанных там знаков, но лоб был чист, а тайну знаков каким-то образом хранил христианский Бог.
– Дай-ка я и эту грохну! - шевельнулся Гнатюк. - Чего она одна осталась? Чистое сиротство!
– Тише, мой друг, - негромко сказал Кторов. - Это же «Аппассионата»! Любимая соната нашего Ильича!
Глава пятая
В сумраке грот действительно казался похожим на огромный человеческий череп. Особенно устрашающе выглядели кривые зубы валунов. В проеме, обозначающем отсутствующую переносицу, светились непонятные огоньки.
Второй день Кторова не оставляла мысль, что в своих исканиях он что-то упустил из виду. Казалось, где-то в стороне осталась разгадка важной тайны, но Антон никак не мог сообразить, что его так смущает. Днем, стоя у исполинской фигуры переправленного в подвалы ЧК Голема, он чувствовал это особенно остро. Он разглядывал лоб Голема в поисках начертанных там знаков, но лоб был чист, а тайну знаков каким-то образом хранил христианский Бог.