Тем не менее я не бросился очертя голову в сечу, а слез с коня и подошел к плотоядно ухмыляющемуся монаху:
– Вы в курсе, брат Бертран, что из замка Монсегюр сбежали два еретика?
– Нет. А что? – насторожился монах.
– Я это к тому, что в нашем деле спешка до добра не доводит. Когда эти люди попали к вам в руки?
– Сегодня ночью. Я вас не понимаю, сир де Руж, эти люди уже признались в богохульстве.
– Вы слышали о сокровищах катаров?
– Допустим. И что с того?
– Как вы думаете, что скажет монсеньор Доминго, узнав, что сокровища пропали по вашей вине?
– Но при чем здесь я? – не на шутку обеспокоился брат Бертран.
– А при том, что этих людей мы по приказу монсеньора разыскиваем вот уже целые сутки.
– Вы уверены, что это те самые люди?
– Разумеется, нет. Но речь шла о мужчине и женщине. Вы их обыскали?
– Конечно.
– И ничего не нашли?
– Нет.
– Мне жаль вас, брат Бертран. Монсеньор Доминго будет вами очень недоволен. Вы понимаете, о чем я?
– Не совсем, – растерянно отозвался монах.
– Вас обвинят в том, что вы, брат Бертран, скрыли от высокой коллегии сокровища катаров, а чтобы замести следы своего преступления, отправили на костер их эмиссаров.
– Но это же неправда! – побурел от обиды монах. – Клянусь Богом, у этих людей не было никаких сокровищ!
– Вы полагаете, что монсеньор Доминго поверит вашим клятвам?
Бурая физиономия побелела прямо на моих глазах. Похоже, монах в эту минуту осознал, что находится на краю пропасти.