JК
Талисман Паучья лапка :: Перемолотов Владимир
Страница: 83 из 360Мужик, к которому пристроился Избор, закрутил головой прислушиваясь к шагу и спросил.
— Что ж ты, мил человек рядом-то идешь? Или своего пути нет, что к слепцам примазался?
Избор молчал, выбирая в какое место в этой веренице лучше поставить княжну и хазарина.
— Али украсть чего хочешь? — переспросил мужик — Так у меня украсть нечего, да и грех это, красть у убогого…
Так и не ответив, Избор прошел вперед.
Первым шел могучего сложения старик. В стати его и походке были остатки силы, которая еще не совсем покинула это тело. Глаза его были завязаны черной тряпкой, но он шел уверенно, словно огромный посох в руке и впрямь заменял потерянные когда-то глаза. Следом за ним пускал слюни самый настоящий дурак. Одной рукой он держал репку, а другой ковырял в носу. Дурень был единственным зрячим среди юродивых.
Избор отстал и кивком показал Исину на предпоследнего нищего в цепочке. Тот шел не как все — положив руку на плече впередиидущему, а уцепившись за полу его армяка. Отличить женскую руку на своем плече от мужской сумел бы каждый слепец, и это было кстати. Исин кивнул в ответ и ловко подставил тому ногу.
Стройное пение раскололось как кувшин, и его осколки утонули в облаке пыли. Передние еще продолжали идти, а задние со стонами и оханьем повалились на землю.
— Стой — закричал старший — Стой! Нас меньше стало!
Юродивые встали, поджидая товарищей. Такое у них случалось не в первый раз, и каждый знал, что нужно делать.
— Что ж ты, мил человек рядом-то идешь? Или своего пути нет, что к слепцам примазался?
Избор молчал, выбирая в какое место в этой веренице лучше поставить княжну и хазарина.
— Али украсть чего хочешь? — переспросил мужик — Так у меня украсть нечего, да и грех это, красть у убогого…
Так и не ответив, Избор прошел вперед.
Первым шел могучего сложения старик. В стати его и походке были остатки силы, которая еще не совсем покинула это тело. Глаза его были завязаны черной тряпкой, но он шел уверенно, словно огромный посох в руке и впрямь заменял потерянные когда-то глаза. Следом за ним пускал слюни самый настоящий дурак. Одной рукой он держал репку, а другой ковырял в носу. Дурень был единственным зрячим среди юродивых.
Избор отстал и кивком показал Исину на предпоследнего нищего в цепочке. Тот шел не как все — положив руку на плече впередиидущему, а уцепившись за полу его армяка. Отличить женскую руку на своем плече от мужской сумел бы каждый слепец, и это было кстати. Исин кивнул в ответ и ловко подставил тому ногу.
Стройное пение раскололось как кувшин, и его осколки утонули в облаке пыли. Передние еще продолжали идти, а задние со стонами и оханьем повалились на землю.
— Стой — закричал старший — Стой! Нас меньше стало!
Юродивые встали, поджидая товарищей. Такое у них случалось не в первый раз, и каждый знал, что нужно делать.