JК
Там, где царит Слава :: Бухарова Дарья Дмитриевна
Страница: 35 из 714Он даже не попытался пошевелиться. Просто смотрел куда-то в потолок пещеры.
* * *
Вечность отступила. Теперь она плевалась ядом издали, но не решалась приблизиться. Извивающаяся в теле боль не пугала его, он привык к боли.
Но вдруг он понял, что Вечность больше над ним не властна. Сначала он не поверил. Но он слышал чьё-то дыхание и потрескивание веточек в костре. Звуки показались ему нестерпимо громкими и невероятно сладкими.
Он заставил дрогнуть сухие белые ресницы, и открыл глаза.
На этот раз, по-настоящему.
Он ясно различал шероховатый потолок пещеры над собой. Ничто больше не заставляло его опустить веки. Вечность шипела издалека, не трогая его.
Боль стала реальной. Это было блаженством - чувствовать боль так, как раньше, а не принимать её за часть Вечности.
Ему захотелось засмеяться, но в горле было горько и сухо. Ставший неповоротливым язык не слушался его.
Тепло костра коснулось его. Он попытался повернуть голову, но не смог. Только скосил глаза в ту сторону, откуда слышалось чьё-то редкое и испуганное дыхание.
Какой-то парнишка сидел по ту сторону костра. Глаза его от страха сделались огромными, но он не торопился убегать прочь от Воина Тени. Черты лица мальчишки вызвали болезненные и неприятные воспоминания. Но он никак не мог заставить воспоминания сложиться в единую картину.
Паренёк попятился назад от его взгляда.
* * *
Вечность отступила. Теперь она плевалась ядом издали, но не решалась приблизиться. Извивающаяся в теле боль не пугала его, он привык к боли.
Но вдруг он понял, что Вечность больше над ним не властна. Сначала он не поверил. Но он слышал чьё-то дыхание и потрескивание веточек в костре. Звуки показались ему нестерпимо громкими и невероятно сладкими.
Он заставил дрогнуть сухие белые ресницы, и открыл глаза.
На этот раз, по-настоящему.
Он ясно различал шероховатый потолок пещеры над собой. Ничто больше не заставляло его опустить веки. Вечность шипела издалека, не трогая его.
Боль стала реальной. Это было блаженством - чувствовать боль так, как раньше, а не принимать её за часть Вечности.
Ему захотелось засмеяться, но в горле было горько и сухо. Ставший неповоротливым язык не слушался его.
Тепло костра коснулось его. Он попытался повернуть голову, но не смог. Только скосил глаза в ту сторону, откуда слышалось чьё-то редкое и испуганное дыхание.
Какой-то парнишка сидел по ту сторону костра. Глаза его от страха сделались огромными, но он не торопился убегать прочь от Воина Тени. Черты лица мальчишки вызвали болезненные и неприятные воспоминания. Но он никак не мог заставить воспоминания сложиться в единую картину.
Паренёк попятился назад от его взгляда.