Танцы мужчин   ::   Покровский Владимир

Хаяни не верил в случайную встречу с импатом. Тот затаился, конечно, и теперь много дней пройдет, прежде чем вскроют его убежище. Бессмысленность. Он затосковал было, но поймал себя на мысли о том, что тоскует слишком фотогенично, для собственного удовольствия, и резко, залихватски мотнул головой. Некоторое время он примерял к лицу самые различные выражения - бесшабашность, обиду, хмурость, даже подлость примерил, отчаянную такую подлость, но под конец остановился на ленивом барском равнодушии. Он небрежно глянул вниз, на уплывающий памятник, тонко улыбнулся, приподнял брови, и сморщив длинный нос, подумал, что в этой паре скульптур, несмотря на убогость замысла, есть все же "что-то". Какая-то искаженность, диспропорция, иллюзия жизни. Вот именно в отсутствии замысла, в намеке...

- Сколько раз смотрю на эту парочку, - сказал он Дайре, - никак не надоедает. Ведь правда, красиво?

- ...Кр-р-р-р-а-а-с-с-с-крассиво! - ответил Томеш.

МАЛЬБЕЙЕР

...ликовал. Разговор был напряженнейший и отвлекаться на посторонние мысли ни в коем случае не следовало, но он сказал себе все же, я знаю ключ, в каждом под ролью скрыт ребенок, я даже разочарован, до чего люди просты, и этот тоже, и чем больше он пыжится, тем больше он ребенок, ведь он сейчас просто боится меня, мистически боится, как несмышленыш строгого учителя, а ведь я знаю, я знаю не больше, чем он, вот чудеса.

- Вы что, заснули, Мальбейер?

Опять в его голосе появился приказ.

- Простите, задумался. Привычка.