Танцы мужчин   ::   Покровский Владимир

- Что же, прощай, Сент?

Хаяни пошел к фургону, а в спину ему:

- Но ты же врешь, все врешь, ну скажи, что ты врешь!

КИНСТЕР

В последние минуты жизни Томеш уже знал главное - что такое чистое импато, и решил одарить им всех пассажиров, а им казалось, что он хочет их уничтожить. Томеш летал по салону и снимал со всех шлемвуалы, одним касанием, чтобы заразить их и принести им счастье, о котором сам уже и мечтать не мог, а они кричали от ужаса, они не хотели такого счастья.

Закончив в салонах, Томеш помчался к пилоту.

ДАЙРА

Только что увели даму, которая, похоже, видела Кинстера. Дайра сидит, подперев щеку рукой, неестественно бледен. Мальбейер склонился над диспетчером (Леоном), но смотрит на Дайру. Остальные негромко переговариваются. Стоят, замерли, затишье, даже файтинг умолк. Жужжит телетайп, устали глаза, щиплет. Потом резко распахивается дверь и входит Сентаури.

- Только что... - трагически начинает он.

- Тихо! - неожиданно для всех рявкает Мальбейер и снова по залу разносятся шипение и рев.

- Ну! - кричит Дайра и встает со стула.

- Триста пятый, слушаю вас! Триста пятый!

- Что там еще? - говорит Мальбейер.

- Дали вызов и молчат, - виновато отвечает Леон. - Смотрите! - он тычет пальцем в экран. - Меняют курс.

- А Хаяни покончил с собой, - как бы между прочим сообщает Сентаури, курчавый, вульгарный вестник.

Дайра беспомощно бросает взгляд в его сторону, и снова к диспетчеру.

- Что же нам теперь - всю страну на ноги поднимать из-за одного импата! - стонет он.

- Не из-за одного, - с печальной задумчивостью говорит Мальбейер. - В том-то и дело, что не из-за одного, дорогой мой друг Дайра. Они там теперь все...