Таро Люцифера   ::   Маркеев Олег Георгиевич

Француз тут же сделал быстрый выпад, и его клинок на длину ладони вошел в грудь корнета чуть ниже правой ключицы.

Корсаков оступился, качнулся назад и почти рефлекторно отмахнулся саблей. Дюбуа отпрянул, его клинок вышел из груди Корсакова. Но острый кончик сабли Корсакова успел чиркнуть французского лейтенанта по горлу.

Пятясь, Дюбуа схватился за шею. Захрипел. Глаза француза полезли из орбит, лицо побагровело. По пальцам, сжимающим горло, побежала кровь. Он распахнул рот, словно пытался что-то сказать, но из глотки вырвался лишь кашель с брызгами крови. Согнувшись пополам, Дюбуа рухнул на землю, забился, словно вытащенная из воды рыба. Судорожно дрогнул всем телом, вытянулся и затих.

Корсаков смотрел на агонию противника, не отводя страшно вытаращенных глаз. Потом, издав слабый стон, упал на колено, всей тяжестью опершись о саблю. Головко, соскочив с коня, метнулся к нему.

— Доигрались, дуэлянты хреновы, — воскликнул он. — Семен, Митяй, живо готовь слеги! Отвезем корнета в лагерь, пока живой.

Двое казаков поскакали к лесу.

Хорунжий положил Корсакова на траву, приподнял ему голову. На губах корнета выступила розовая пена, из раны на щеке обильно струилась кровь. Он надсадно кашлянул.

— Бумаги не забудь, Георгий Иванович. Важные они. Не зря он их рвал, — чуть слышно прошептал корнет.

— Эх, мать честная! Ты о себе думай, поединщик! — Головко разорвал рубаху на груди Корсакова, обнажив узкую рану над правым соском.