JК
Таро Люцифера :: Маркеев Олег Георгиевич
Страница: 48 из 421Проклинал заграничное житье, где не то что работать, существовать русскому человеку невозможно. И, как в омут, нырял в запой. Гулял по-черному недели две. И лишь пропив последний цент, запирался в мастерской и остервенело принимался писать.
По мере исполнения заказов и наработки запаса картин, Леня резко менял точку зрения: жить в современной России — это медленная смерть. «Талант в таком отечестве не нуждается!» — объявлял Примак, трезвый, как стеклышко, и бледный, как схимник, и отбывал за границу. До следующего обострения вялотекущего алкоголизма.
Возможно, Примак давно бы превратился из пьющего художника в плохо рисующего алкоголика и умер бы под забором, но на его счастье вслед за первой удачно проданной картиной, той самой — «Путь алмаза „Орлов“ через кишечник красного коня», в жизнь его не впорхнул ангел-хранитель. В лице белокурой немочки Гертруды.
Забагрила она его в Гамбурге, точно вычислив фаворита среди приехавших на бьеннальную халяву молодых русский художников. Постсовковый модерн тогда на Западе был еще в диковинку, галерейщики не скупились и закупали в прок, а вакансий живых классиков наши ребята, еще не освоившие азов рыночных отношений, как-то не додумалась расхватать.
Гертруда правила игры знала. Сепаратно договорившись с наиболее серьезными галерейщиками об объемах поставок, цене, гешефте и бонусах, прижизненно объявила Примака гением. А чтобы обезопасить свои интересы на случай скоропалительной смерти гения, сделала Леню своим мужем.
По мере исполнения заказов и наработки запаса картин, Леня резко менял точку зрения: жить в современной России — это медленная смерть. «Талант в таком отечестве не нуждается!» — объявлял Примак, трезвый, как стеклышко, и бледный, как схимник, и отбывал за границу. До следующего обострения вялотекущего алкоголизма.
Возможно, Примак давно бы превратился из пьющего художника в плохо рисующего алкоголика и умер бы под забором, но на его счастье вслед за первой удачно проданной картиной, той самой — «Путь алмаза „Орлов“ через кишечник красного коня», в жизнь его не впорхнул ангел-хранитель. В лице белокурой немочки Гертруды.
Забагрила она его в Гамбурге, точно вычислив фаворита среди приехавших на бьеннальную халяву молодых русский художников. Постсовковый модерн тогда на Западе был еще в диковинку, галерейщики не скупились и закупали в прок, а вакансий живых классиков наши ребята, еще не освоившие азов рыночных отношений, как-то не додумалась расхватать.
Гертруда правила игры знала. Сепаратно договорившись с наиболее серьезными галерейщиками об объемах поставок, цене, гешефте и бонусах, прижизненно объявила Примака гением. А чтобы обезопасить свои интересы на случай скоропалительной смерти гения, сделала Леню своим мужем.