JК
Театр Теней :: Кард Орсон Скотт
Страница: 56 из 72Но она была почти что рада причине покинуть городок Гегемонии. Уже давно она подумывала уехать, и Сурьявонг сам был тому причиной. Его влюбленность стала ее слишком тяготить.
Конечно, он ей нравился, и она была ему благодарна – он единственный, кто понял, как разыграть сцену, позволившую ей покинуть Индию под дулами солдат, которые наверняка расстреляли бы вертолет Гегемонии. Он был умен, забавен, приятен, она восхищалась, как он умело вместе с Бобом руководил своими яростно верными войсками, приходя из налетов каждый раз с небольшим числом раненых и пока без потерь.
У Сурьявонга было все, что Боевая школа хотела дать своим ученикам. Он был храбр, изобретателен, быстр, смел, умен, беспощаден и при этом не бессердечен. И он смотрел на мир теми же глазами, что и она, в отличие от тех европейцев, к которым прислушивался Гегемон.
Но почему-то он в нее влюбился. Она к нему слишком хорошо относилась, чтобы дать афронт на те авансы, которые он ей делал, но все же полюбить его не могла. Он слишком был для нее молод, слишком… как бы это сказать? Слишком усерден, слишком хотел ее порадовать. Слишком…
Утомителен.
Вот в чем дело. Ее раздражала его преданность. Его постоянное внимание. Глаза, следящие за каждым ее движением. Его похвала ее самым скромным достижениям.
Нет, надо быть честной. Ее раздражали все вокруг, и не потому, что поступали неправильно, а потому что она сама была не на своем месте. Она не была здесь солдатом. Стратегом – да, даже вождем, но не в бою.
Конечно, он ей нравился, и она была ему благодарна – он единственный, кто понял, как разыграть сцену, позволившую ей покинуть Индию под дулами солдат, которые наверняка расстреляли бы вертолет Гегемонии. Он был умен, забавен, приятен, она восхищалась, как он умело вместе с Бобом руководил своими яростно верными войсками, приходя из налетов каждый раз с небольшим числом раненых и пока без потерь.
У Сурьявонга было все, что Боевая школа хотела дать своим ученикам. Он был храбр, изобретателен, быстр, смел, умен, беспощаден и при этом не бессердечен. И он смотрел на мир теми же глазами, что и она, в отличие от тех европейцев, к которым прислушивался Гегемон.
Но почему-то он в нее влюбился. Она к нему слишком хорошо относилась, чтобы дать афронт на те авансы, которые он ей делал, но все же полюбить его не могла. Он слишком был для нее молод, слишком… как бы это сказать? Слишком усерден, слишком хотел ее порадовать. Слишком…
Утомителен.
Вот в чем дело. Ее раздражала его преданность. Его постоянное внимание. Глаза, следящие за каждым ее движением. Его похвала ее самым скромным достижениям.
Нет, надо быть честной. Ее раздражали все вокруг, и не потому, что поступали неправильно, а потому что она сама была не на своем месте. Она не была здесь солдатом. Стратегом – да, даже вождем, но не в бою.