Театр и фантастика (сборник)   ::   Сергей Дяченко Марина и

Странно, но он ничего не почувствовал. Ни удивления, ни злости.

Подошел, мягко ступая по ковровой дорожке:

– Привет.

– Привет, – сказала мать. – А я из яруса смотрела...

– Ловко, – сказал Тимур.

– Ты знаешь, Тима, – сказала мать. – Ты... я ничего не поняла! Просто удивительно... Мне было интересно, я ни о чем не думала, даже о том, что это Кон, что ты мой сын... Но я ничего не поняла. Наверное, это хороший спектакль?

– Я так думаю, – отозвался он устало.

– Это... странно все... даже пугает, неожиданно... отчасти раздражает... но это все равно хороший спектакль. Да?

Она заглядывала ему в глаза почти заискивающе. Как будто от ответа Тимура зависит, быть ли спектаклю хорошим.

– Да, – сказал он.

– Ребята замечательные, – сказала мать. – Особенно девочки. И этот, длинный... А у того, что Писателя играл, такая боль в глазах, такая настоящая боль...

Тимур открыл рот, чтобы сказать про сломанную руку Кирилла. Но удержался, не сказал.

Мать приподнялась на цыпочки, будто собираясь поцеловать его в щеку. В последний момент передумала:

– Удачи, Тимка... Ну, удачи.

* * *



На двери гримерки, откуда доносились голоса Дрозда и Бориса, было написано красным фломастером: «Не передумал? Можешь отказаться до третьего звонка».

Тимур огляделся.

Пусто. Пустой коридор. Когда сюда входили ребята, на двери еще не было этой надписи...

Маленькая лампочка в проволочной оплетке.