Театр и фантастика (сборник)   ::   Сергей Дяченко Марина и

Матьлежала в темноте – на диване, лицом вниз.

– Ма, – сказал Тимур, остановившись в двух шагах от дивана. – Ты же сама играла на Кону. Почему тебе кажется странным, что я тоже хочу попробовать?

Молчание.

– Ма... Я уверен в себе. Я знаю: то, что я сделал... то, что мы сделали – это по меньшей мере хорошо...

Мать пошевелилась. Села.

– Мой учитель, Григорий Петрович...

В темноте Тимур не видел ее глаз.

– ...Всю жизнь ставил великолепные спектакли, – негромко продолжала мать. – Получил все возможные звания, награды, призы... Воспитал два поколения учеников... И ни разу не обращался к Кону! А под старость не выдержал... видно, жил в нем этот червячок – быть признанным Коном... И поставил премьеру на Коне! Я была в зале... все его ученики были в зале... Зал был... битком – знаешь, Кон любит, когда в проходах стоят... И мы увидели, что наши старые артисты, наши золотые дедушки и бабушки, наши кумиры... что они бездарно врут. Что они патетичны. Что они некрасивы, пафосны, неискренни... Кон не принял этого спектакля, уж не знаю почему. Те же старики в других спектаклях Кона – блистали... А этого спектакля Кон не принял, и мы, сидящие в зале, увидели все, что нам полагалось увидеть. И они, увенчанные лаврами старики, поняли все, что им надлежало понять... Сразу после премьеры было три инфаркта. А Григорий Петрович...

– Я прекрасно помню эту историю, – сказал Тимур.

– Что ты можешь помнить, ты тогда был пацаном...

– Я знаю, что Кон жестокий.