JК
Не спешите с харакири :: Сан-Антонио
Страница: 124 из 165Благодаря присутствию Биг Бонзы на моем катере, его головорезы отказываются поливать меня свинцом из страха укокошить своего благодетеля.
Отфыркиваясь, его Толстейшее Величество карабкается на борт моей посудины. Его потуги способны вызвать крен у танкера. Я чуть было не принимаю морскую ванну, но, к счастью, мое копыто застряло в щели настила, и мне удается избежать купания in extremis (Зд. — в последний момент, также при смерти (лат)) (как говорят в Ватикане).
— Занимай место за штурвалом. Толстяк. Отпусти черную ручку, затем нажми на белую.
Он четко выполняет команды, продолжая отфыркиваться и сохраняя устойчивый багрянец. Мотор дико взывает, и катер мчится вперед.
Ребята на яхте до слез огорчены нашим отъездом.
Когда нас разделяет полмили водного пространства, Толстяк позволяет себе оглянуться назад.
Он сияет, как лучи восходящего солнца на лбу медного Будды.
— Знаешь, Сан-А, — взволнованно начинает он, — ты знаешь…
Он трясет своей бесшабашной башкой.
— Ввек не забуду, что нам удалось отмочить! Самый потрясный номер за все наши гастроли, скажи, дружище!
— Я говорю, Толстяк!
Он протягивает мне свою широкую ладонь, густо покрытую с тыла шерстью.
Мы обмениваемся крепким взволнованным шейк-хэндом (Рукопожатием (англ.).).
Глава 10
— А что сейчас? — спрашивает Толстяк.
Мы заходим в тихую бухточку. Я подозрительно оглядываюсь по сторонам.
— Сейчас присмотри за папашей, а я займусь всем остальным.
Отфыркиваясь, его Толстейшее Величество карабкается на борт моей посудины. Его потуги способны вызвать крен у танкера. Я чуть было не принимаю морскую ванну, но, к счастью, мое копыто застряло в щели настила, и мне удается избежать купания in extremis (Зд. — в последний момент, также при смерти (лат)) (как говорят в Ватикане).
— Занимай место за штурвалом. Толстяк. Отпусти черную ручку, затем нажми на белую.
Он четко выполняет команды, продолжая отфыркиваться и сохраняя устойчивый багрянец. Мотор дико взывает, и катер мчится вперед.
Ребята на яхте до слез огорчены нашим отъездом.
Когда нас разделяет полмили водного пространства, Толстяк позволяет себе оглянуться назад.
Он сияет, как лучи восходящего солнца на лбу медного Будды.
— Знаешь, Сан-А, — взволнованно начинает он, — ты знаешь…
Он трясет своей бесшабашной башкой.
— Ввек не забуду, что нам удалось отмочить! Самый потрясный номер за все наши гастроли, скажи, дружище!
— Я говорю, Толстяк!
Он протягивает мне свою широкую ладонь, густо покрытую с тыла шерстью.
Мы обмениваемся крепким взволнованным шейк-хэндом (Рукопожатием (англ.).).
Глава 10
— А что сейчас? — спрашивает Толстяк.
Мы заходим в тихую бухточку. Я подозрительно оглядываюсь по сторонам.
— Сейчас присмотри за папашей, а я займусь всем остальным.