Не стреляйте в рекламиста   ::   Гольфман Иосиф

Полной, нестарой еще женщине сидячих мест не хватило. Она ощерилась и злобно бросила: "Сколько ж в России жидов? Все места заняли!"

Было не просто обидно. Было ужасно обидно. Ефим тогда заплакал. Первый и последний раз. Потому что отец, узнав, не пожалел, а, наоборот, отругал так, что надолго запомнилось. Суть его рассуждений была проста. Кем родился - тем и живи. Не смей стесняться того, что получил от родителей. Никого не трогай, но если задевают - отвечай сполна.

И - неожиданное: не гордись национальностью. Она дана тебе ни за что. Гордись поступками.

Ефим запомнил. Стойко перенес поступление в институт. Куда хотел - не попал. На "пристрелочных" экзаменах (год занимался на телекурсах и сдавал репетиционные экзамены) сердобольный преподаватель, посмотрев ответы и взяв экзаменационный лист, покачал головой:

- Все плохо.

- Что, ошибки?

- Нет, ошибок нет, - печально улыбнулся преподаватель. - Все верно.

- А что же плохо?

- Все плохо, - рассердился преподаватель.

- Куда же мне поступать? - сообразил Ефим.

- МИХМ, МЭИ, МАДИ, МХТИ, полно вузов. Сюда не надо.

Береславский ушел с репетиционного экзамена с "пятеркой" в экзаменационном листе и с обширной душевной раной.

Отец, как всегда, утешил своеобразно:

- Ты будешь последним засранцем, если свою немощь станешь списывать на "пятый пункт". Или если начнешь себя жалеть.

Ефим принял сказанное к сведению и легко поступил в МИХМ.