Не стреляйте в рекламиста   ::   Гольфман Иосиф

- Мама родная! - проорал Ефим, и "Ауди" взвилась в воздух. Страшный удар об землю, и еще один взлет - на втором, очень близко установленном "лежаке". И еще одно падение. Береславский затормозил, прижался к обочине и развернулся назад.

Мотоциклист, как циркач, буквально перепрыгнул внезапно возникшее перед ним первое препятствие. И приземлился передним колесом прямо перед вторым "надолбом". Если бы не остатки тумана, может, ему бы и удалось преодолеть и эту преграду.

Наездник вылетел из седла, а за ним, кувыркаясь как мячик, поскакал тяжелый мотоцикл. Удары были слышны даже через поднятые стекла.

Береславский продвинул машину еще на несколько метров, но это была уже рефлексия. Мотоциклист был мертв. Он лежал в неудобной позе, без шлема, а то, что было под шлемом, уже нельзя было назвать головой. Мотоцикл пролетел дальше и валялся с задранным передним колесом, которое еще вращалось.

На улице начался дождик. На дороге не было никого. Ефим заставил себя вылезти из машины и подойти к трупу. Он осмотрел человека. Лицо - вернее, то, что от него осталось, - было обезображено и залито кровью.

Береславский так и не смог понять, видел ли где-нибудь этого человека раньше. Черная куртка разорвалась на груди. Видна была наплечная кобура и торчащая из нее рукоятка.

Ефим нагнулся и двумя пальцами вытащил пистолет. Он был большим, но на удивление легким - грамм 600-700. Из бокового кармана убитого достал вторую обойму с патронами.