Не стреляйте в рекламиста   ::   Гольфман Иосиф

-А что с ним?

- Он в тюрьме.

- Как в тюрьме? Он же тихий!

- Ты что, газет не читаешь?

- Нет, - опять засмеялся банкир. - Только эротическую литературу. И то мне ее читают чтицы. Ты же знаешь, я умею только считать.

- Короче, Вовка. У меня куча дел. Дашь мне сорок тысяч?

- Рублей?

- Баксов! Обеспечение - наш "Хейдельберг".

- Не люблю я отдавать деньги, - вздохнул банкир. - Люблю получать.

Но Ефим уже понял, что избирательный фонд его кандидата возрос на 40 тысяч долларов.

Совесть его особо не мучила. В крайнем случае, продаст "Ауди", вернет долг Ольшанскому, а банкир получит "Хейдельберг". Кроме того, если он женится на Наташке, то его собственную двухкомнатную квартиру можно загнать. В конце концов, должны же быть какие-то удовольствия от потери свободы...

Тем более что его наследников, воспитанных мамами, к сожалению, более интересуют квартиры в Хайфе и Чикаго, чем в столице его Родины.

Береславский позвонил в квартиру по домофону. Ответил Атаман.

На этот раз Ефим был так вымотан, что даже есть не стал. Лена рассказала последние новости. Атаман помалкивал.

Ефим рассказал про свои с Ивлиевым подвиги. Лена тряслась от ужаса, а Атаман слушал с большим одобрением.

Потом он сделал знак Ефиму, что хочет пообщаться наедине.

- Говори при ней, - отмахнулся Береславский. Он не был готов из-за излишней секретности покинуть удобное, продавленное Сашкиным задом, кресло.