Темный Набег   ::   Мельников Руслан

И оба они – воин, приехавший в чужие края оборонять от нечисти чужую же Сторожу, и немая отроковица, так и не ставшая в эту ночь нечистью, – потонули в той страсти.

Без остатка.

До рассвета.

До полного беспамятства.

Из дикого безумства нерастраченного за долгие годы и нежданно прорвавшегося любовного пыла Всеволод вынырнул не сразу, не вдруг. Очнулся – как выплыл. Опустошенный, обессиленный, исполненный сладкой истомы и смутных, неясных, но щемящее-приятных воспоминаний об уходящей ночи.

В его объятиях, тесно прижавшись к его телу своим юным упругим телом, лежала притихшая, спокойная, умиротворенная, обнаженная… Эржебетт лежала. А он лежал в ее объятиях. Больше всего угорская дева, переставшая отныне быть девой, походила сейчас на сонную, сытую кошку. Эржебетт блаженно улыбалась и, казалось, вот-вот замурчит.

Под ними было узкое монашеское ложе, превратившееся в эту ночь в ложе любви и едва вмещавшее мужчину и женщину, укрытых одним походным плащом. Впрочем, судя по всему, ложем этим они не ограничивались. По келье валялись опрокинутые и погасшие свечи.

«Эк, покувыркались!» – в изумлении подумал Всеволод.

Ночь прошла на удивление спокойно. Упыри так и не подступили к монастырю. Колокол молчал. Дружинники не тревожили воеводу.

Наутро Конрад больше не убеждал Всеволода оставить Эржебетт. Едва взглянув в лица русского воеводы и безвестной найденки, ставших любовниками, тевтон лишь неодобрительно покачал головой.