Темпоград. Научно-фантастический роман   ::   Гуревич Георгий

Был только один случай, когда уступка огорчила его. Малыш, на год моложе, отнял у Льва велосипед, да еще надавал ему пинков. Лев разревелся.

— Да ты бы дал ему сдачи, — сказала воспитательница, утешая.

— У меня не было сда-а-ци, — всхлипывал обиженный.

Вообще он предпочитал общество взрослых. Ухватив за палец свободную няньку, садился рядом и задавал вопросы, глубокомысленные и наивные. Подсчитано, что средний ребенок четыреста раз в день произносит слово «почему?». Лев превосходил эту норму втрое, а иногда и впятеро.

— А зацеммм? — тянул он задумчиво.

Лев был неуклюж, бежал неохотно и медленно. Взрослые все старались втянуть его в игры, но маленький Лев уклонялся при первой возможности. В душе он был очень самолюбив, даже ущемление самолюбив. Проигрывать не хотелось, а выиграть он не надеялся, и Лев предпочитал не играть совсем. Проводил время с «большими», чье превосходство было очевидно, закономерно и потому не задевало. Если же взрослые отсылали его, садился на корточки в углу и погружался в размышления.

— О чем ты думаешь? — спросила его, шестилетнего, одна из воспитательниц. Она опасалась, что за этим глубокомысленным видом прячется ленивая праздность ума.

— О словах, — ответил Левушка, почти как Гамлет. — «Потолок» — он, «стена» — она. Есть слова-дяди и слова-тети. А зачем «окно» — оно? Разве были люди такие — не дяди и не тети?

Шесть лет было этому философу лингвистики.