— Обычно ваши доклады о прибытии группы новичков очень кратки. Несколько шалунов, которых надо взять на заметку, чаще всего вообще никаких проблем.
— Вы вправе не обращать внимания ни на один пункт моего доклада, сэр.
— Сэр? Господи, да мы, кажется, сегодня превратились в настоящего поклонника казарменной дисциплины?
— Так какая же часть моего доклада показалась вам раздутой?
— Мне показалось, что это не доклад, а любовная песнь.
— Я надеюсь, что не покажусь подлизой, применяя на каждом прибывающем шаттле с новичками ту же технику, которую вы использовали в случае с Эндером Виггином…
— А вы ее применяете в самом деле постоянно?
— Как вы сами могли заметить, сэр, она дает интересные результаты, позволяя провести быструю сортировку.
— Разбивку на категории, которые в ином случае могли бы и не появиться? Я принимаю комплимент, вытекающий из ваших действий. Но все равно, семь страниц, посвященных Бобу… Неужели вы так много узнали о нем из его реакции, которая, вообще-то говоря, сводилась к молчаливой уклончивости?
— Именно в этом и заключается суть. Это не уклончивость, сэр. Это…, я проводил эксперимент, а получилось так, что к микроскопу были приложены его большие глаза, а на предметном стеклышке находился я.
— Итак, он вывел вас из себя?
— Он кого угодно выведет из себя. Он хладнокровен, сэр, и одновременно…