JК
Тень спрута :: Щеглов Сергей
Страница: 79 из 86Обратной стороной этого рая является то, что проблемы стали для нас своего рода пищей — пищей для нашего ума и наших тел. Нам нравятся проблемы; мы хотим, чтобы их стало все больше и больше. Понимаете, к чему я клоню?
Гринберг нахмурился и сцепил руки в замок.
— Пока еще нет. Пожалуйста, продолжайте!
— Это как в старом анекдоте, — улыбнулся Калашников. — Один дедушка боролся, чтобы не было богатых, а другой, чтобы не было бедных. В своем двадцатом веке я думал, что проблемы нужно решать так, чтобы их больше не было. Сегодня я столкнулся с миром, где проблемы решаются так, чтобы их стало еще больше.
Калашников замолчал и допил стакан с тоником до дна.
— Я по-прежнему не понимаю, — сказал Гринберг. — Честно!
— Ну вот, — развел руками Калашников. — А еще мысли читаете... Я же не говорю, что это плохо. Чем больше знание, тем больше граница с непознанным, и все такое прочее. Но лично мне как-то не по себе от перспективы провести всю свою бесконечную жизнь, настраивая очередные версии искусственного интеллекта, моделируя психологию Наполеона или совершенствуясь в изготовлении светлого пива!
— Не по себе, — повторил Гринберг и поднял палец. — Интересно. Почему — не по себе?
— Да потому, — махнул рукой Калашников, — что я пессимист, паникер и патологический трус. Потому что проблемы, любезно предложенные мне в Сети, были отсортированы не по их важности, а по их интересности для меня лично.
Гринберг нахмурился и сцепил руки в замок.
— Пока еще нет. Пожалуйста, продолжайте!
— Это как в старом анекдоте, — улыбнулся Калашников. — Один дедушка боролся, чтобы не было богатых, а другой, чтобы не было бедных. В своем двадцатом веке я думал, что проблемы нужно решать так, чтобы их больше не было. Сегодня я столкнулся с миром, где проблемы решаются так, чтобы их стало еще больше.
Калашников замолчал и допил стакан с тоником до дна.
— Я по-прежнему не понимаю, — сказал Гринберг. — Честно!
— Ну вот, — развел руками Калашников. — А еще мысли читаете... Я же не говорю, что это плохо. Чем больше знание, тем больше граница с непознанным, и все такое прочее. Но лично мне как-то не по себе от перспективы провести всю свою бесконечную жизнь, настраивая очередные версии искусственного интеллекта, моделируя психологию Наполеона или совершенствуясь в изготовлении светлого пива!
— Не по себе, — повторил Гринберг и поднял палец. — Интересно. Почему — не по себе?
— Да потому, — махнул рукой Калашников, — что я пессимист, паникер и патологический трус. Потому что проблемы, любезно предложенные мне в Сети, были отсортированы не по их важности, а по их интересности для меня лично.