JК
Тени исчезают в полночь :: Белов Руслан
Страница: 110 из 301Я на троих вышел, двоих в упор убил, по полрожка им в морды вогнал, с третьим врукопашную схватился и только ему горло перерезал, как двое этих, мертвые уже на вид, на меня сверху навалились, душить начали и все, больше ничего из этого эпизода не помню. Очнулся уже под вечер, как из смерти выпал. И, понимаешь – похороненный! Но не глубоко, смог выбраться.
– А как сюда попал?
– Как козел. Услышал, что на шоссе машина остановилась, и прямо к ней вышел. А в ней менты сидели. Увидели меня, надавали по морде и отвезли в Кавалерово...
– К капитану Митрохину?
– Да...
– И что ты ему рассказал?
– Сказал, что алкоголик я, приехал к Курозадову в клинику лечиться и спьяну в тайге заблудился...
– Дубинку он тебе показывал?
– Нет. А что?
Я начал ему рассказывать о своем допросе.
Примерно в середине рассказа дверь камеры со скрипом распахнулась и заспанный тюремщик принес нам пшенную кашу с песочком, маринованную морскую капусту и нечто весьма отдаленно напоминающее чай. Лишь только мы поели, в камеру ввели Аль-Фатеха.
11. "Если это кошка, где же плов?" – Гриша устраивает маленькую революцию
Минуты три мы смотрели на него разинув рты.
Аль-Фатех, оглядев камеру и нас на нарах, удовлетворенно кивнул и сказал примерно так:
– Soviet prison? Very good! My biographers will write on this splendid pages [22] .
– За турка играешь? – усмехнулся Баламут. – В русских ментурах это не проходит.
– Да нет, я серьезно рад! – ответил Аль-Фатех уже по-русски. – Я... я... Есть же хорошее русское слово... А! Я балдею, да, балдею от вывихов биографии.
– А как сюда попал?
– Как козел. Услышал, что на шоссе машина остановилась, и прямо к ней вышел. А в ней менты сидели. Увидели меня, надавали по морде и отвезли в Кавалерово...
– К капитану Митрохину?
– Да...
– И что ты ему рассказал?
– Сказал, что алкоголик я, приехал к Курозадову в клинику лечиться и спьяну в тайге заблудился...
– Дубинку он тебе показывал?
– Нет. А что?
Я начал ему рассказывать о своем допросе.
Примерно в середине рассказа дверь камеры со скрипом распахнулась и заспанный тюремщик принес нам пшенную кашу с песочком, маринованную морскую капусту и нечто весьма отдаленно напоминающее чай. Лишь только мы поели, в камеру ввели Аль-Фатеха.
11. "Если это кошка, где же плов?" – Гриша устраивает маленькую революцию
Минуты три мы смотрели на него разинув рты.
Аль-Фатех, оглядев камеру и нас на нарах, удовлетворенно кивнул и сказал примерно так:
– Soviet prison? Very good! My biographers will write on this splendid pages [22] .
– За турка играешь? – усмехнулся Баламут. – В русских ментурах это не проходит.
– Да нет, я серьезно рад! – ответил Аль-Фатех уже по-русски. – Я... я... Есть же хорошее русское слово... А! Я балдею, да, балдею от вывихов биографии.