Террор   ::   Симмонс Дэн

Под натиском льдов в сравнительно безопасной гавани у берега острова Бичи доски обшивки у «Эребуса» покоробились, растрескались и расселись сильнее, чем у «Террора»; руль флагмана сломался в ходе отчаянной попытки прорваться к Северо-Западному проходу, предпринятой прошлым летом; от мороза на корабле сэра Джона полопалось больше болтов, заклепок и металлических скоб; у «Эребуса» оторвалось или искривилось гораздо больше железных листов ледорезной обшивки; и хотя «Террор» тоже крепко сдавило льдами и малость приподняло, последние два месяца третьей зимы арктической экспедиции «Эребус» стоит в буквальном смысле слова на высоком ледяном пьедестале, причем под давлением пака в корпусе судна - в носовой части правого борта, в кормовой части левого и в срединной части днища - образовались длинные проломы.

Флагманский корабль сэра Джона Франклина, знает Крозье - как знает нынешний капитан «Эребуса» Джеймс Фиц-джеймс, а равно вся судовая команда,- никогда больше не поплывет.

Прежде чем выйти на освещенное фонарями «Эребуса» пространство, Крозье отступает за серак высотой футов десять и затаскивает Безмолвную себе за спину.

– Эй, на корабле! - гаркает он самым зычным своим властным голосом, каким обычно пользуется на верфях.

Грохает выстрел дробовика, и серак в пяти футах от Крозье взрывается фонтанчиком ледяных брызг, блестящих в тусклом свете фонаря.

Отставить, черт бы побрал твои слепые зенки, ты, тупо-Умный хренов придурок, твою мать! - в бешенстве ревет Крозье.

На палубе «Эребуса» возникает лихорадочная возня: какие-то офицеры вырывают дробовик из рук тупоумного часового.

– Все в порядке,- говорит Крозье эскимоске, съежившейся у него за спиной.- Теперь можно идти.

Он останавливается - и не только потому, что леди Безмолвная не выходит вслед за ним на свет. Он видит лицо девушки в тусклых отблесках фонарей, и она улыбается. Эти полные губы, всегда неподвижные, чуть изгибаются в еле заметной улыбке.