JК
Тесные контакты четвертого рода :: Перемолотов Владимир
Страница: 34 из 438 — Пошли…
Докладчик приостановился, оглянувшись, но Большой Шеф только взмахнул выставленными перед собой ладонями и приложил их к груди, принося извинение.
Адам Иваныч работал в компании давно, был старожилом, можно сказать. Он, говорят, застал еще Последнюю волну Промышленного шпионажа. После тех знаменитых компаний по Чистке Рядов он приобрел, наверное, теперь уже в качестве безусловного рефлекса, одну привычку — о делах он говорил только в кабинете, при включенных детекторах излучения. Нельзя было назвать эту слабость неприятной, но жизнь окружающим она осложняла. О делах он не говорил ни в столовой, ни в коридоре, ни в зале. Все разговоры вел только в кабинете, куда нас, похоже, и вел.
Я не ошибся. Он вел нас туда, словно заманивал в засаду.
Пропустив вперед, отработанным, наверное, за века движением шеф включил аппаратуру. Голубоватые ветвистые молнии низковольтных искровых разрядов зашипели и заскользили между шарообразными электродами. Они, словно изящные змейки, переплетались друг с другом, сновали от одного шара к другому, создавая электромагнитную завесу широкого спектра…
Красиво, безусловно, только что с того?
Сколько раз уж я собирался сказать Шефу, что его приборы такая древность, что любой уважающий себя промышленный шпион (и то если они еще остались где-нибудь кроме воображения Адама Ивановича) при всем желании не смог бы достать такой древней аппаратуры прослушивания, чтоб она глушилась этим антиквариатом. Ну только в музее, разве что… Это опять-таки в случае, если такие музеи существуют.
Докладчик приостановился, оглянувшись, но Большой Шеф только взмахнул выставленными перед собой ладонями и приложил их к груди, принося извинение.
Адам Иваныч работал в компании давно, был старожилом, можно сказать. Он, говорят, застал еще Последнюю волну Промышленного шпионажа. После тех знаменитых компаний по Чистке Рядов он приобрел, наверное, теперь уже в качестве безусловного рефлекса, одну привычку — о делах он говорил только в кабинете, при включенных детекторах излучения. Нельзя было назвать эту слабость неприятной, но жизнь окружающим она осложняла. О делах он не говорил ни в столовой, ни в коридоре, ни в зале. Все разговоры вел только в кабинете, куда нас, похоже, и вел.
Я не ошибся. Он вел нас туда, словно заманивал в засаду.
Пропустив вперед, отработанным, наверное, за века движением шеф включил аппаратуру. Голубоватые ветвистые молнии низковольтных искровых разрядов зашипели и заскользили между шарообразными электродами. Они, словно изящные змейки, переплетались друг с другом, сновали от одного шара к другому, создавая электромагнитную завесу широкого спектра…
Красиво, безусловно, только что с того?
Сколько раз уж я собирался сказать Шефу, что его приборы такая древность, что любой уважающий себя промышленный шпион (и то если они еще остались где-нибудь кроме воображения Адама Ивановича) при всем желании не смог бы достать такой древней аппаратуры прослушивания, чтоб она глушилась этим антиквариатом. Ну только в музее, разве что… Это опять-таки в случае, если такие музеи существуют.