JК
Типа в сказку попал :: Плахотникова Елена
Страница: 196 из 267Форма и пропорции – в пределах нормы. И если это уродство, то что же тогда красота?
– Видишь?
Пальцы вцепились в край стола, и я увидел темную полосу на них. Чуть выше серых ногтей.
Смотрю… до звона в ушах смотрю… И вот уже ногти не серые, а белые от напряжения. И не край стола они сжимают, а край каменной плиты. А вторая плита медленно поворачивается, чтобы упасть на эти пальцы и на их хозяина.
– Говорил же тебе: брось топор! А ты вцепился в него, как в родного. А если бы я не удержал плиту? Отбило бы пальцы на фиг! Вместе с башкой твоей тупой.
– Ты помнишь!
Ногти скользят по столу, оставляют глубокие царапины.
Н-да. А Ранул говорил, что это дерево даже нож не берет.
– Помнишь!…
Черные глаза заглядывают, кажется, в самое нутро, будят там давно уснувшее и забытое. И что-то глубоко внутри начинает болеть. Как старая рана на непогоду.
– Ни хрена я не помню! Так болтаю невесть чего.
Гость недоверчиво улыбается. Бледными узкими губами.
– Ты не помнишь – я помню. И они забыть не дадут.
Опять шевелит рукой, с темной полосой у ногтей. Потом сдергивает налобную повязку. Не волосы она придерживала. Волосы и без повязки нормально лежат. Под ней тоже полоса оказалась. Словно вторые брови пацану нарисовали. Только светлее. Забавный вид получился. Но смеяться над нортором… Вряд ли это полезно для здоровья. Хорошо, у меня подготовка та еще. Всякого повидал. И смешного, и совсем даже наоборот.
– Ладно, посмотрел я.
– Видишь?
Пальцы вцепились в край стола, и я увидел темную полосу на них. Чуть выше серых ногтей.
Смотрю… до звона в ушах смотрю… И вот уже ногти не серые, а белые от напряжения. И не край стола они сжимают, а край каменной плиты. А вторая плита медленно поворачивается, чтобы упасть на эти пальцы и на их хозяина.
– Говорил же тебе: брось топор! А ты вцепился в него, как в родного. А если бы я не удержал плиту? Отбило бы пальцы на фиг! Вместе с башкой твоей тупой.
– Ты помнишь!
Ногти скользят по столу, оставляют глубокие царапины.
Н-да. А Ранул говорил, что это дерево даже нож не берет.
– Помнишь!…
Черные глаза заглядывают, кажется, в самое нутро, будят там давно уснувшее и забытое. И что-то глубоко внутри начинает болеть. Как старая рана на непогоду.
– Ни хрена я не помню! Так болтаю невесть чего.
Гость недоверчиво улыбается. Бледными узкими губами.
– Ты не помнишь – я помню. И они забыть не дадут.
Опять шевелит рукой, с темной полосой у ногтей. Потом сдергивает налобную повязку. Не волосы она придерживала. Волосы и без повязки нормально лежат. Под ней тоже полоса оказалась. Словно вторые брови пацану нарисовали. Только светлее. Забавный вид получился. Но смеяться над нортором… Вряд ли это полезно для здоровья. Хорошо, у меня подготовка та еще. Всякого повидал. И смешного, и совсем даже наоборот.
– Ладно, посмотрел я.