Тихий ангел пролетел   ::   Абрамов Сергей

Ильин смотрел на сидящих в зале и чувствовал, как сердце его быстро превращалось в тугой и тяжелый шар, стремительно падало вниз, так уже бывало, и смертельно хотелось пить, несмотря на только что выхлестанную бутылку ледяного «Карлсберга». Больно было Ильину. Больно и тошно. Потому что он знал всех, кто сидел за ножкой буквы «Т». Районный гебист, знакомый хороший мужичок, к которому Ильин ходил отмечаться. Мальвинка, чьи волосы очень гармонировали со стенами и креслами в зале. Лейбвахтер Бодигардович Башенный, надежный Телохранителев, сильный человек. Революционер по кличке Борода – в том же черном свитере а-ля артист Боярский, в Этой жизни неведомый. Милейший владелец книжной лавки на Кузнецком мосту, частый собеседник Ильина герр Лифлянд – и сейчас с каким-то раритетом, с какой-то древней инкунабулой. И владелец дома, в котором Ильин обитал, сынок коммунистического партайгеноссе, любезный капиталист, не велевший повышать жильцу квартплату. И его домоправитель тоже рядышком сидел с видом потревоженной невинности.

А у самой перекладинки буквы «Т», глаза в глаза с Ильиным, – Тит. Хотя и не в глаза Ильину смотрел, корефан закадычный, спаситель, кормилец-поилец, единственный в этой жизни близкий Ильину человек, а в стол смотрел, в полированную ясеневую поверхность, в коей отражались люстры, стены, головы, руки.

Автор чуть было не написал: и мысли. Но это было бы враньем: никакие мысли нигде не отражались.

– Вот тебе и на! – совсем растерянно повторил Ангел.