Тихий ангел пролетел   ::   Абрамов Сергей

И не понимал ни фига сначала, а потом понимал, но не верил, не хотел, не мог верить, а потом тыщу раз умирал оттого, что влезала в него эта безнадежная и упрямая вера в реальность за окном, за экраном телевизора, да и как в нее, в реальность, не поверить, когда она – реальность! Короче, проехали. А проехав, начали смиряться. И привыкать. Тут как раз руки стали послушнее и в них можно было вложить то книгу, то газету. Газет на ферме было вдосталь – на любой вкус, поскольку вкусов хватало. Тит читал одно, сестра его – другое, ее сыны вообще третье предпочитали. Информация. И посему первыми словами однажды заговорившего Ильина были вполне уместные в любой социальной системе: «Доброе утро!»

Утро, когда Ильин заговорил, было и впрямь добрым. Весна в Москве гуляла зеленая, солнце с рассвета уже припекало, птицы пели, розы цвели, а тут еще Ильин заговорил. Лепота! Тит сильно обрадовался, а экстрасенс, пользовавший больного, загордился от зримого успеха своей темной науки.

Ильин, повторимся, заговорил так, как надо, потому что был уже, к горю своему, готов осознанно и невесть на сколь долгий срок (выходило – навечно!) начать веселенькую игру в красного героя Штирлица, у которого злые люди отняли любимый Центр с любимым Юстасом – или кто там у него начальствовал? Впрочем, если уж пошли литературные аллюзии, то тут-то и стоит вспомнить фантастическую книжку про человека в высоком замке. Ильин ее быстро вспомнил и тут же начал сравнивать придуманное с реальным .

Кстати, он потом частенько хвалил себя за звериную осторожность, рожденную первыми же телепрограммами новостей, потому что он ведь мог, будучи немым, письменно задать указанные выше оригинальные вопросы.