Тихий ангел пролетел   ::   Абрамов Сергей

Пролетарский интернационализм, сочиненный дедушкой Лениным, сказался вульгарным имперским эгоцентризмом, не подкрепленным ничем – только «всебратскими» и «всепланетными» амбициями. Мы наш, мы новый мир построим. И писатели, верные, блин, подручные партии большевиков, вместо того чтобы лудить нетленки, кучно и радостно создавали Голема по имени «Советский Характер». Он, Голем, мог быть русским, грузином или чукчей (только, упаси Бог, не евреем!) – неважно! Важно, что он, Големушка, был советским, то есть лишенным национального … И к литературе эти Големы (как и их создатели) никакого отношения не имели. К настоящей, а не подручной партии…

Литература, всегда подсознательно считал, а теперь и вовсе уверился Ильин, просто обязана быть национальной – по духу, по форме, по сути, по чему там еще! Тогда она – Литература, а не халтурный учебник по прикладным способам выживания.

И не надо меня (то есть автора) и Ильина (то есть героя) упрекать в национализме. Национализм – это мета. Кровь. Пот. Князь Мышкин и Раскольников, Пьер Безухов и Печорин, Базаров и Гришка Мелехов – русскими они были, узнаваемо , до боли русскими! А Тевье – евреем, и никем иным. А Жюльен Сорель или Эмма Бовари – французами. А всезнающий доктор Хиггинс – англичанином. А Флем Сноупс или Скарлет О'Хара – американцами, и только американцами, потому что единственно Америка смогла родить абсолютно новую нацию, слив воедино негров, евреев, англичан, французов, русских, китайцев, индусов и еще множество народов, научив их гордиться тем, что они – американцы.