JК
Только один старт :: Амнуэль Песах
Страница: 14 из 24Эксперты, расследовавшие гибель «Икара», не знали о фотограммах, иначе и они искали бы связующее звено между наблюдениями и гибелью астрофизика.
Моя задача разделилась на три вопроса. Предстояло узнать прежде всего действительные причины гибели «Икара», каналы, по которым Вера получала от Вершинина фотограммы, и, наконец, что думал об уникальных вспышечных выбросах сам астрофизик.
На первые два вопроса я не смог ответить из-за отсутствия необходимых материалов. Оставалась еще одна возможность: разыскать записи частных разговоров командира «Икара» с Землей. Вершинин мог говорить с Верой, ведь он направлял данные в ее лабораторию. Наконец, родственники и потомки могли найти черновики ее работ, записи, дневники.
Раньше, после возвращения, я заставлял себя не думать о Вере, не узнавать о ее судьбе, точно боялся, что это отравит мне всю жизнь. Теперь я видел, что знание деталей необходимо для поиска, и послал запрос в справочный Центр. У Веры была дочь — Лидия Скляревская, художница, создававшая интерьеры для дальних космолетов. Внешне она мало походила на Веру. Я заметил это, как только включился экран голоскопа.
Нет, письма и дневники матери у художницы не сохранились, но Вершинина и меня она знала по рассказам Веры. Я не ожидал такого результата. Оказывается, в памяти Веры мы стояли рядом — я и Вершинин — и во мне неожиданно возникло чувство, очень напоминавшее ревность.
— Я была совсем маленькой, — рассказывала Скляревская. — Мама водила меня в планетарий, где показывали звезды, Солнце.
Моя задача разделилась на три вопроса. Предстояло узнать прежде всего действительные причины гибели «Икара», каналы, по которым Вера получала от Вершинина фотограммы, и, наконец, что думал об уникальных вспышечных выбросах сам астрофизик.
На первые два вопроса я не смог ответить из-за отсутствия необходимых материалов. Оставалась еще одна возможность: разыскать записи частных разговоров командира «Икара» с Землей. Вершинин мог говорить с Верой, ведь он направлял данные в ее лабораторию. Наконец, родственники и потомки могли найти черновики ее работ, записи, дневники.
Раньше, после возвращения, я заставлял себя не думать о Вере, не узнавать о ее судьбе, точно боялся, что это отравит мне всю жизнь. Теперь я видел, что знание деталей необходимо для поиска, и послал запрос в справочный Центр. У Веры была дочь — Лидия Скляревская, художница, создававшая интерьеры для дальних космолетов. Внешне она мало походила на Веру. Я заметил это, как только включился экран голоскопа.
Нет, письма и дневники матери у художницы не сохранились, но Вершинина и меня она знала по рассказам Веры. Я не ожидал такого результата. Оказывается, в памяти Веры мы стояли рядом — я и Вершинин — и во мне неожиданно возникло чувство, очень напоминавшее ревность.
— Я была совсем маленькой, — рассказывала Скляревская. — Мама водила меня в планетарий, где показывали звезды, Солнце.