Недобрый час   ::   Маркес Габриэль Гарсия

После этого он снова переключил вниманиена женщину.

– Значит, – заговорил он, – вы хотите, чтобы я написал вам прошение.

Женщина кивнула.

– Так я и думал, – продолжал сеньор Бенхамин. – Вы еще верите в прошения. А ведь в нынешние времена, – он понизил голос, – суд вершат не бумагами, а выстрелами.

– Так говорят все, – сказала она, – но ведь сын в тюрьме у меня одной.

Говоря это, она развязала носовой платок, который до этого прижимала к груди, и, достав оттуда несколько засаленных бумажек – восемь песо – протянула их сеньору Бенхамину.

– Это все, что у меня есть, – сказала она.

Сеньор Бенхамин посмотрел на бумажки, а потом, пожав плечами, взял их у нее и положил на стол.

– Я точно знаю – это дело бесполезное, – сказал он. – Напишу только, чтобы доказать богу свое упорство.

Женщина благодарно кивнула ему и зарыдала снова.

– Обязательно, – посоветовал ей сеньор Бенхамин, – постарайтесь добиться у алькальда свидания с сыном и уговорите мальчика сказать все, что он знает. Без этого можете сразу выбросить в мусорный ящик любое прошение.

Она высморкалась в полотенце, опять покрыла им голову и, не оглядываясь, вышла из лавки.

Послеобеденный отдых сеньора Бенхамина продлился до четырех часов дня. Когда он вышел умыться в патио, погода была ясная, а в воздухе было полно летающих муравьев. Переодевшись и причесав то немногое, что оставалось у него на голове от волос, он пошел на почту купить лист гербовой бумаги.