JК
Торговый дом оружейников :: Ван Вогт Альфред
Страница: 8 из 223Все решили за него уже тогда, когда он сообщал Совету, будто располагает тремя часами. Положение приобрело полную ясность, когда он шел мимо солдат, стоявших в каждом коридоре на пути в императорскую столовую. Да, вот она реальность, от которой никуда не денешься. Хедрок остановился на пороге огромного зала, постоял немного, приходя в себя, и саркастически улыбнулся. Затем спокойно, с легкой усмешкой на устах прошел между рядами столов с шумными придворными и опустился на свое место в пяти креслах от императрицы, сидевшей во главе трапезы.
2
Коктейль и суп уже были поданы. После активного обсуждения ситуации с членами Совета, столь внезапно прерванного, Хедрок пребывал в некоторой задумчивости и ждал, что будет дальше, разглядывал мужчин вокруг себя — молодых, уверенных в себе, умных и преданных сторонников ее императорского величества.
С острым чувством сожаления подумал о том, что сейчас все должно кончиться. Шесть месяцев с немалым удовольствием провел он в этом блестящем обществе. При виде этих надменных мужчин, наделенных огромной властью, предающихся необузданным наслаждениям, он с грустью думал о своем далеком прошлом. Улыбка, скорее смахивающая на гримасу, исказила его лицо. Бессмертие, которым наделили Хедрока, порождало одну особенность, кстати, постоянно прогрессирующую, — он все реже думал о самосохранении, играл с огнем, подчас неоправданно рисковал, подвергая жизнь опасности.
2
Коктейль и суп уже были поданы. После активного обсуждения ситуации с членами Совета, столь внезапно прерванного, Хедрок пребывал в некоторой задумчивости и ждал, что будет дальше, разглядывал мужчин вокруг себя — молодых, уверенных в себе, умных и преданных сторонников ее императорского величества.
С острым чувством сожаления подумал о том, что сейчас все должно кончиться. Шесть месяцев с немалым удовольствием провел он в этом блестящем обществе. При виде этих надменных мужчин, наделенных огромной властью, предающихся необузданным наслаждениям, он с грустью думал о своем далеком прошлом. Улыбка, скорее смахивающая на гримасу, исказила его лицо. Бессмертие, которым наделили Хедрока, порождало одну особенность, кстати, постоянно прогрессирующую, — он все реже думал о самосохранении, играл с огнем, подчас неоправданно рисковал, подвергая жизнь опасности.