Нефритовые четки   ::   Акунин Борис

Обеим по двадцать восемь, общества решительно никакого, разве что старый дундук вроде меня заедет поохотиться. А тут красивый молодой человек, бойкого ума, парижский уроженец.

Надобно вам сказать, что при всём внешнем сходстве княжны обладали совершенно различным темпераментом и складом души. Анюта была вроде пушкинской Татьяны: вяла, меланхолична, немного резонерша и, прямо сказать, скучновата. Зато Полинька – резвунья, проказница, «как жизнь поэта простодушна, как поцелуй любви мила». Да и стародевическое в ней проступало меньше, чем в сестре.

Ренар немного обжился, присмотрелся и, разумеется, нацелился на Полиньку. Я наблюдал все это со стороны и изрядно веселился, не подозревая, каким невероятным образом закончится эта пастораль. Влюблённая Полинька, ошалевший от запаха миллионов французик, сгорающая от зависти Анюта, которой, поневоле пришлось взять на себя роль блюстительницы целомудрия. Признаюсь откровенно, меня эта комедия занимала не меньше, чем тетеревиный ток. Благородный отец же пребывал в неведении, потому что был спесив и не мог вообразить, что княжна Каракина может увлечься каким-то архитекторишкой.

Натурально, закончилось скандалом. Однажды вечером Анюта ненароком (а может быть, и нароком ) заглянула в садовый домик, обнаружила там сестру и Ренара in flagranti delicto и немедленно наябедничала папеньке. Грозный Лев Львович, чудом избежав апоплексии, хотел сей же час выгнать преступника вон.