JК
Нефритовые четки :: Акунин Борис
Страница: 96 из 153 – Ландринов от правды ни за какие тыщи не отступится!
Сам весь приосанился и посмотрел на Мавру с такой гордостью, что она зажала кисть белыми зубками и беззвучно поаплодировала поборнику принципов. Насмешливости в этой жестикуляции ремингтонист не разглядел – принял за чистую монету и залился таким счастливым румянцем, что Фандорину стало жалко беднягу. Скоро узнает про Париж – будет убит.
Вдруг Зосим Прокофьевич подошёл к столу «секретаря», наклонился и с нескрываемой издёвкой шепнул:
– Что ж, «свой человек», бегите, докладывайте. – Он кивнул на дверь кабинета. – Дела у вашего патрона швах. Сегодня его беспокоить не стану, ибо есть кое-какие формальности, но завтра пускай ожидает радостного свидания. Приятнейшей ему ночи. Так и передайте: его превосходительство пожелал чудесных сновидений. А ещё скажите, – следователь придвинулся совсем близко, – чтоб в неожиданное путешествие не вздумал отправиться. Не выйдет – я принял меры.
– Сударь, вы мне мешаете, – бесцеремонно тронула Ванюхина за рукав Мавра. – Отодвиньтесь.
Когда же следователь, напоследок одарив «своего человека» грозным взглядом, удалился, девушка воскликнула:
– Наконец-то! У вас при нём совсем другое выражение лица сделалось! Морщинки уберите. Вот так. – Она пальчиками разгладила Эрасту Петровичу лоб, складку у рта. – Ой, запачкала.
И с очаровательной непосредственностью, послюнив платок, вытерла чиновнику щеку.
– Мавруша, им, может, неприятно! – укоризненно произнёс Лука Львович.
Тасенька хихикнул, а Ландринов так скрипнул зубами, что через всю комнату было слышно.
Сам весь приосанился и посмотрел на Мавру с такой гордостью, что она зажала кисть белыми зубками и беззвучно поаплодировала поборнику принципов. Насмешливости в этой жестикуляции ремингтонист не разглядел – принял за чистую монету и залился таким счастливым румянцем, что Фандорину стало жалко беднягу. Скоро узнает про Париж – будет убит.
Вдруг Зосим Прокофьевич подошёл к столу «секретаря», наклонился и с нескрываемой издёвкой шепнул:
– Что ж, «свой человек», бегите, докладывайте. – Он кивнул на дверь кабинета. – Дела у вашего патрона швах. Сегодня его беспокоить не стану, ибо есть кое-какие формальности, но завтра пускай ожидает радостного свидания. Приятнейшей ему ночи. Так и передайте: его превосходительство пожелал чудесных сновидений. А ещё скажите, – следователь придвинулся совсем близко, – чтоб в неожиданное путешествие не вздумал отправиться. Не выйдет – я принял меры.
– Сударь, вы мне мешаете, – бесцеремонно тронула Ванюхина за рукав Мавра. – Отодвиньтесь.
Когда же следователь, напоследок одарив «своего человека» грозным взглядом, удалился, девушка воскликнула:
– Наконец-то! У вас при нём совсем другое выражение лица сделалось! Морщинки уберите. Вот так. – Она пальчиками разгладила Эрасту Петровичу лоб, складку у рта. – Ой, запачкала.
И с очаровательной непосредственностью, послюнив платок, вытерла чиновнику щеку.
– Мавруша, им, может, неприятно! – укоризненно произнёс Лука Львович.
Тасенька хихикнул, а Ландринов так скрипнул зубами, что через всю комнату было слышно.