Третья стихия   ::   Симонова Мария

И уже не сам он ускользнул в базовую реальность, а это Нечто вытянуло его туда, чтобы выпить, растворить в себе не только его физическое тело, но и того, кто в этом теле жил, любил, мечтал и коченел от страха,того, кто уводил это тело и умел уводить других в иные реальности.

Здесь оно выглядело как отвратительное бордово-красное желе, навалившееся, дрожа и жадно чавкая, со всех сторон на его клетку, куда оно же его и выдернуло насильно из реального мира. Его тюрьма превратилась неожиданно в крепость, и эта дрянь почему-то никак не могла в нее просочиться. Остальные оказались здесь же, но только за пределами клетки: справа сжался в комок Петр, слева Бол делал отчаянные попытки сгруппироваться, чтобы желе его не растащило, за ним чуть поодаль бессильно дергалась Рейчел. Не было в бордовом океане только Илли и Карригана — возможно, он успел как-то защититься и защитить ее — только на это Михаилу и оставалось надеяться. Остальных теперь спасать было некому. Кроме него, Михаила, Проводника. А он… Он заключен, не в силах сделать ни одного движения, он пленник, опутанный своей тесной режущей клеткой, как муха паутиной…

Паутиной! Клетка — это паутина. Только он не муха, а паук. В своей паутине! Которой он может опутать все, что ему заблагорассудится! Михаил растопырил руки. Их почему-то было много. И ног тоже было много, так что он перестал отличать одно от другого. Все правильно, так и должно быть. И сеть, вот она, его серебряная сеть рвется, послушная, под его мохнатыми лапами, и кусок ее уже летит на Бола, окутывает и собирает воедино расплывающиеся части. А этот обрывок для Петра. Братец, где ты, куда тебя унесло? Ага, вон ты где. Щас вернем.