JК
Тринадцать уколов :: Тюрин Александр Владимирович
Страница: 16 из 86Все, как давно уже не бывало, доставляло удовлетворение: и дополнительный храп, и дурацкая книжка про колдунов и «дураконов», и соплевидный фильм про бестолковую коротышку из Мексики. А что приснилась-привиделась чушь про мокруху на даче – разве кому-то от этого стало хуже или грустнее?
Вскоре после несытного, но приятного обеда, раздался стук в дверь. Через десять секунд в прихожей толпились приземистые милиционеры в формах или кургузых кожаных плащах. Недолго потолпившись, визитеры стали быстро расползаться по тщедушным комнаткам хрущобы, так что и не уследишь. Наконец, выделился главный из них, маленький белесый живчик.
– Догадываешься, Лямин, что у нас в Афгане с такими как ты делали?
«Лишь бы не контуженный», – взмолился про себя Боря. Его собственный дядька, контуженный на войне, сильно выпроставшись из окна, плевал в праздничные дни на гуляющую внизу публику. Но однажды, увлекшись этим делом, отправился вслед за своим плевком.
– Догадываюсь, товарищ лейтенант. Случайно попадали им пулей в затылок. Умную голову легче подстрелить – она большая.
– В этом твой ум проявляется? – непримиримо проявил себя милиционер, швырнув на стол долговую расписку, оставленную Борей у кредитора.
– Одалживать даже Карл Маркс не запрещал. А если Гасан-Мамедов нарисовал свои денежки каким-нибудь неправильным образом, то это ваши внутренние дела.
Малыш-следователь аж взвился.
Вскоре после несытного, но приятного обеда, раздался стук в дверь. Через десять секунд в прихожей толпились приземистые милиционеры в формах или кургузых кожаных плащах. Недолго потолпившись, визитеры стали быстро расползаться по тщедушным комнаткам хрущобы, так что и не уследишь. Наконец, выделился главный из них, маленький белесый живчик.
– Догадываешься, Лямин, что у нас в Афгане с такими как ты делали?
«Лишь бы не контуженный», – взмолился про себя Боря. Его собственный дядька, контуженный на войне, сильно выпроставшись из окна, плевал в праздничные дни на гуляющую внизу публику. Но однажды, увлекшись этим делом, отправился вслед за своим плевком.
– Догадываюсь, товарищ лейтенант. Случайно попадали им пулей в затылок. Умную голову легче подстрелить – она большая.
– В этом твой ум проявляется? – непримиримо проявил себя милиционер, швырнув на стол долговую расписку, оставленную Борей у кредитора.
– Одалживать даже Карл Маркс не запрещал. А если Гасан-Мамедов нарисовал свои денежки каким-нибудь неправильным образом, то это ваши внутренние дела.
Малыш-следователь аж взвился.