Тринадцатый апостол   ::   Манов Юрий

Из-за меня погибла. Я же должен был сдохнуть, я, а не она…»

Семенов попробовал пошевелиться. Руки связаны крепко, умело. Сколько же он был в отключке? Час, два, день? Может быть. И где он сейчас? Что-то вроде подвала, холодно…

Последнее, что он помнил, истошный визг Тулина: «Серега, Серега, на крыше с базукой, сними его!»

Нет, не успел он снять гранатометчика. Вспышка, дым, гарь и мертвые глаза Володьки в мерцании экрана бортового компьютера.

Наверху загремело, открылся люк, и из светлого квадрата выпала веревочная лестница.

— Эй, апостол, давай, лезь сюда.

— У меня руки связаны.

— Знаю, суй их в лестницу, вытянем.

Семенова выволокли наружу, и он зажмурился от яркого дневного света.

Фрязин сидел за простым дощатым столом, на углу которого попискивала рация, крутил в руках блестящие дужки стетоскопа и в упор разглядывал Семенова.

— Так это ты «крыса»? — сказал наконец Семенов.

Лепила усмехнулся:

— А ты так и не догадался?

— Трудно было предположить. Врач все-таки, человек самой гуманной профессии. Так вот откуда в Поездке столько наркоты, а я — то подозревал одного из апостолов.

— Ты всегда был слишком туп, Семенов. Мы тебе подкинули все улики, что «крыса» — Буткевич, а ты даже следствие не начал. Мы поэтому и Нырка твоего не трогали. Ну, признайся, подозревал Буткевича?

— Подозревал, — не стал отпираться Семенов.