JК
Троя (Рассказ о четырех буквах) :: Гуревич Георгий Иосифович
Страница: 1 из 37Аннотация: Вся поверхность планеты Сюисс покрыта океаном, а её обитатели живут прямо на воде. На ступнях у них есть особые железы, выделяющие вещество, которое усиливает поверхностное натяжение воды. От воздействия этого вещества на воду образуется как бы тонкая ледяная корочка, поэтому по ней можно ходить и бегать.
Земляне заимствовали формулу этого вещества. Одной из областей его применения стал новый вид спорта: гидробег.
---------------------------------------------
Георгий Гуревич
Троя [Рассказ о четырех буквах]
– Папа, а можно мне гулять там, где лодки?
(Из вопросов новичка в этом мире)
1. БУКВА Т
Эх, как мы рванули со старта. Сразу распороли эту шишкинскую картину: отражение хмурых елок на полированной сонной воде. Восемь бегунов, восемь треугольных волн на темно-зеленом ельнике. Волны тихонько зашлепали под судейским настилом. Впрочем, я этого шепота не слышал, я сам рванул, сам резал воду, гнал треугольную волну.
Конечно, можно было и не рвать вначале. Мы шли на десять километров. Это не короткая дистанция, где все решают десятые доли секунды: чуть засиделся на старте, и пропал забег. Но все равно, столько мы готовились, столько ждали, столько надежд возлагали. Ждали и ждали, а судьи все копались, шелестели своими протоколами, рассаживались. У нас нервы были натянуты, как струны на колке, как тетива хорошего лука. И вот флажок взмахнул, спущена тетива, летят восемь стрел.
Земляне заимствовали формулу этого вещества. Одной из областей его применения стал новый вид спорта: гидробег.
---------------------------------------------
Георгий Гуревич
Троя [Рассказ о четырех буквах]
– Папа, а можно мне гулять там, где лодки?
(Из вопросов новичка в этом мире)
1. БУКВА Т
Эх, как мы рванули со старта. Сразу распороли эту шишкинскую картину: отражение хмурых елок на полированной сонной воде. Восемь бегунов, восемь треугольных волн на темно-зеленом ельнике. Волны тихонько зашлепали под судейским настилом. Впрочем, я этого шепота не слышал, я сам рванул, сам резал воду, гнал треугольную волну.
Конечно, можно было и не рвать вначале. Мы шли на десять километров. Это не короткая дистанция, где все решают десятые доли секунды: чуть засиделся на старте, и пропал забег. Но все равно, столько мы готовились, столько ждали, столько надежд возлагали. Ждали и ждали, а судьи все копались, шелестели своими протоколами, рассаживались. У нас нервы были натянуты, как струны на колке, как тетива хорошего лука. И вот флажок взмахнул, спущена тетива, летят восемь стрел.