JК
Тропа каравана :: Суренова Юлиана
Страница: 364 из 378Но в этот миг его слова были полны неведомой простым смертным убежденности, что была способна укрепить в вере кого угодно, даже самого закостеневшего скептика.
— Да… — Рамир была не в силах отвести взгляда, не смела моргнуть. Из ее глаз потекли слезы, но, о чудо, они принесли душе и телу такое облегчение, словно с ними тело покидал яд, уходила мучительная боль.
"Да, — рабыне ничего не оставалось, как признаться себе в этом. — Все — правда".
Она действительно призывала смерть — уже давно, с тех самых пор, как ее — совсем юную — купили на невольничьем рынке в одном из городов… как она надеялась — для того, чтобы продать в другом, более сильном и богатом городе. Но время шло. Караван брел все дальше и дальше в неизвестность снежной пустыни, по тропе холода и страха. И ничего не говорило о том, что когда-нибудь ее мечты исполнятся.
Все это время она жила, потому что боялась умереть, не зная, будет ли на том свете лучше, ведь когда явь столь мрачна, а ночи наполнены кошмарами, вряд ли стоит надеяться на светлые беззаботные сны в вечности. Но когда утром она очнулась в этой стране… Ее уши слышали разговоры караванщиков, и сердце не сомневалось — да, это тот самый край, уготованный благим душам, куда приводит их госпожа Кигаль в миг, когда холод смерти навек заморозит тела.
Эта вера подстегнула в ней желание умереть — прямо здесь, сейчас, не мучаясь более в мире людей, оставив позади страдания и сомнения. Потом мысли ушли, поблекли в солнечной яви. В этот миг она видела, чувствовала, как кто-то стирает их, словно влажной тряпицей грязь с лица и рук.
Наконец, она смогла облегченно вздохнуть.
— Да… — Рамир была не в силах отвести взгляда, не смела моргнуть. Из ее глаз потекли слезы, но, о чудо, они принесли душе и телу такое облегчение, словно с ними тело покидал яд, уходила мучительная боль.
"Да, — рабыне ничего не оставалось, как признаться себе в этом. — Все — правда".
Она действительно призывала смерть — уже давно, с тех самых пор, как ее — совсем юную — купили на невольничьем рынке в одном из городов… как она надеялась — для того, чтобы продать в другом, более сильном и богатом городе. Но время шло. Караван брел все дальше и дальше в неизвестность снежной пустыни, по тропе холода и страха. И ничего не говорило о том, что когда-нибудь ее мечты исполнятся.
Все это время она жила, потому что боялась умереть, не зная, будет ли на том свете лучше, ведь когда явь столь мрачна, а ночи наполнены кошмарами, вряд ли стоит надеяться на светлые беззаботные сны в вечности. Но когда утром она очнулась в этой стране… Ее уши слышали разговоры караванщиков, и сердце не сомневалось — да, это тот самый край, уготованный благим душам, куда приводит их госпожа Кигаль в миг, когда холод смерти навек заморозит тела.
Эта вера подстегнула в ней желание умереть — прямо здесь, сейчас, не мучаясь более в мире людей, оставив позади страдания и сомнения. Потом мысли ушли, поблекли в солнечной яви. В этот миг она видела, чувствовала, как кто-то стирает их, словно влажной тряпицей грязь с лица и рук.
Наконец, она смогла облегченно вздохнуть.