JК
Тропы в тумане :: Абзалова Виктория Николаевна
Страница: 22 из 65Но Моргиан никогда не улыбалась ему, своему сыну, так легко и задорно, никогда не смеялась с ним так, как глупым нелепостям неуклюжего и робкого юнца… Нагло и незаслуженно, Овейн пользовался тем, что по праву должно было принадлежать ему!
Чего его лишили за еще не состоявшуюся вину…
Мордрет действительно был близок к убийству, но не Артура!
И он спокойно ждал, чем окончится скандал: все, чего он хотел в этот миг, было чтобы она, все они! – испытали боль, сравнимую с той, к которую он знал изо дня в день…
А в следующий момент душа его окончательно перевернулась, завершая тот путь, который он проделал за год, после возвращения Моргиан, показавшийся ему бесконечным…
Ибо у него – у всех – на глазах его король, его отец,его последний идеал – занес свой священный меч над бьющейся в истерике, убитой горем женщиной…
Не виновной в том, в чем он обвинял ее – уж это-то Мордрет знал точно, ведь она с Вивиан скорее убили бы его, чем позволили бы причинить вред Артуру, не говоря уж о заговорах…
Над его матерью – какой бы она не была…
И в том же безумии, которое вдруг охватило Каэр Меллот и его обитателей, – Мордрет бросился между ними, закрывая ее своим телом, пытаясь отбить несущийся на них Каледвульф голой ладонью…
Только успев подумать с горькой иронией: "Ну, вот вам и пророчества!"…
Он сам не слышал, как кричал в бешеные глаза короля:
– Нет, отец! Нет! …Широкое обоюдоострое лезвие с длиной плоской долой замерло в дюйме от стоящего на коленях юноши. Артур, мгновенно остуженный этим возгласом – во истину сегодня был день, когда срываются все покровы! – смотрел в распахнутые ему навстречу, – такие отчаянные и непреклонные, – нежно зеленые глаза…
– Вот оно как… – только и сказал король, вбрасывая меч в ножны, – Значит, это ты…
И Мордрет понял, что он тоже знает о пророчестве Мерлина…
И тоже винит его…
Но как же так… Что изменили в нем за этот миг слова давно пропавшего чародея?! – спрашивал он себя, глядя в спину тому, кто еще мгновение назад был его опорой, а теперь тоже стал врагом. …Король удалился с места поединка тяжелым шагом человека, узнавшего, что предел его жизни уже отмерян и богини судьбы уже взялись за ножницы.
Чего его лишили за еще не состоявшуюся вину…
Мордрет действительно был близок к убийству, но не Артура!
И он спокойно ждал, чем окончится скандал: все, чего он хотел в этот миг, было чтобы она, все они! – испытали боль, сравнимую с той, к которую он знал изо дня в день…
А в следующий момент душа его окончательно перевернулась, завершая тот путь, который он проделал за год, после возвращения Моргиан, показавшийся ему бесконечным…
Ибо у него – у всех – на глазах его король, его отец,его последний идеал – занес свой священный меч над бьющейся в истерике, убитой горем женщиной…
Не виновной в том, в чем он обвинял ее – уж это-то Мордрет знал точно, ведь она с Вивиан скорее убили бы его, чем позволили бы причинить вред Артуру, не говоря уж о заговорах…
Над его матерью – какой бы она не была…
И в том же безумии, которое вдруг охватило Каэр Меллот и его обитателей, – Мордрет бросился между ними, закрывая ее своим телом, пытаясь отбить несущийся на них Каледвульф голой ладонью…
Только успев подумать с горькой иронией: "Ну, вот вам и пророчества!"…
Он сам не слышал, как кричал в бешеные глаза короля:
– Нет, отец! Нет! …Широкое обоюдоострое лезвие с длиной плоской долой замерло в дюйме от стоящего на коленях юноши. Артур, мгновенно остуженный этим возгласом – во истину сегодня был день, когда срываются все покровы! – смотрел в распахнутые ему навстречу, – такие отчаянные и непреклонные, – нежно зеленые глаза…
– Вот оно как… – только и сказал король, вбрасывая меч в ножны, – Значит, это ты…
И Мордрет понял, что он тоже знает о пророчестве Мерлина…
И тоже винит его…
Но как же так… Что изменили в нем за этот миг слова давно пропавшего чародея?! – спрашивал он себя, глядя в спину тому, кто еще мгновение назад был его опорой, а теперь тоже стал врагом. …Король удалился с места поединка тяжелым шагом человека, узнавшего, что предел его жизни уже отмерян и богини судьбы уже взялись за ножницы.