JК
Тропы в тумане :: Абзалова Виктория Николаевна
Страница: 40 из 65Но не пришла ли эта пора?
– Сын мой, – в умении выражать гораздо больше, чем значит слово, Артур мог посоперничать с сыном: не может быть, что бы король не знал, как действует это обращение на него, да еще произнесенное таким тоном, – но у Мордрета лишь слегка дрогнули, сузившись, веки…
– Я рад, что ты разумно решил подчиниться моей просьбе, и явился, дабы дать объяснения по поводу выдвинутых против тебя обвинений. Мы выслушаем все, что сочтешь нужным сказать ты, либо те, кто будут свидетельствовать за тебя.
Невозможно было не восхититься благородным и величественным обликом короля, его мягким, но исполненным силы и достоинства тоном! Тем громче прокатился ропот, когда Мордрет без дозволения встал.
Свидетельствовать?! – едва не выплюнул он: единственный, кто стал бы свидетельствовать за него – просто в силу бескорыстия и ненадуманных понятий о чести – был убит в ту же ночь…
И Мордрет весьма непочтительно заметил:
– Не плохо бы для начала знать, кто именно и в чем конкретно меня обвиняет! – при этом он дерзко сверкнул глазами в сторону королевы.
Гвенхивар только поджала губы. Вмешался Ланселот, который не мог перенести даже такого урона для своей дамы сердца:
– Тебя обвиняю я! В том, что ты злоумышлял против королевы! Подговорив братьев, собрался лишить ее чести, а может и жизни!
Артур нахмурился – вмешательство Ланселота ему не понравилось.
– Вломился к ней в опочивальню…
– А сам-то ты, что там делал? – резонно поинтересовался Гавейн медовым голосом.
– Сын мой, – в умении выражать гораздо больше, чем значит слово, Артур мог посоперничать с сыном: не может быть, что бы король не знал, как действует это обращение на него, да еще произнесенное таким тоном, – но у Мордрета лишь слегка дрогнули, сузившись, веки…
– Я рад, что ты разумно решил подчиниться моей просьбе, и явился, дабы дать объяснения по поводу выдвинутых против тебя обвинений. Мы выслушаем все, что сочтешь нужным сказать ты, либо те, кто будут свидетельствовать за тебя.
Невозможно было не восхититься благородным и величественным обликом короля, его мягким, но исполненным силы и достоинства тоном! Тем громче прокатился ропот, когда Мордрет без дозволения встал.
Свидетельствовать?! – едва не выплюнул он: единственный, кто стал бы свидетельствовать за него – просто в силу бескорыстия и ненадуманных понятий о чести – был убит в ту же ночь…
И Мордрет весьма непочтительно заметил:
– Не плохо бы для начала знать, кто именно и в чем конкретно меня обвиняет! – при этом он дерзко сверкнул глазами в сторону королевы.
Гвенхивар только поджала губы. Вмешался Ланселот, который не мог перенести даже такого урона для своей дамы сердца:
– Тебя обвиняю я! В том, что ты злоумышлял против королевы! Подговорив братьев, собрался лишить ее чести, а может и жизни!
Артур нахмурился – вмешательство Ланселота ему не понравилось.
– Вломился к ней в опочивальню…
– А сам-то ты, что там делал? – резонно поинтересовался Гавейн медовым голосом.